Не так уж много еды, подумала она.
"А священного дерева дают?"
Рукх пожал плечами.
"Хорошо", - ровно сказала Прия. "Что они хотели, чтобы ты делал в махале?"
Он ничего не сказал.
"Ну же", - уговаривала она. "Конечно, ты можешь сказать мне сейчас".
"Просто быть их глазами и ушами", - пробормотал он. "Чтобы наблюдать за тобой. И... за всем остальным интересным. Все, что им может пригодиться. Вот и все".
Она кивнула. "А другие слуги делают то же самое?" - спросила она, и он тут же нахмурился.
"Несколько, я думаю", - сказал он через мгновение. "Я не знаю. Возможно, нас скрывается больше".
"Нас?"
"Повстанцы", - сказал он.
"Ты не настоящий бунтарь", - тут же сказала Прия.
"Я такой", - настаивал он.
"Мина была бунтаркой", - сказала она. "Она знала, как убивать. А ты нет".
"Откуда ты знаешь?" спросил Рукх. Его подбородок был мулирован.
Она перевела взгляд с его острого маленького лица на сжатые кулаки. С такими руками, колючими от угрозы новой зеленой поросли, она подумала, сможет ли он справиться с ножом, даже если ему его дадут. Ножи требовали деликатности.
"Не сможешь", - просто сказала она. "Кем бы она ни была для них, ты не такой".
"Ты не все обо мне знаешь", - пробормотал Рукх.
"Очевидно, нет", - сказала Прия.
Вокруг них никого не было видно. Ни жителей деревни, ни охотников, ни повстанцев. Прия решила, что им с Рукхом придется просто подождать. Она опустила фонарь на землю. Затем выпрямилась.
Он уставился на нее. Она уставилась на него.
"Не только тебе позволено верить в вещи", - сказал Рукх низким голосом. Прия с тревогой вспомнила тон, которым она разговаривала с Бхумикой. "Мне позволено хотеть, чтобы мир стал лучше. Мне позволено хотеть помочь сделать это".
Ах, земля и небо, ей нужно было научиться разговаривать со своей сестрой по храму с большей властностью и меньшим раздражением, когда они оставались наедине. Если Бхумика чувствовала себя так, когда Прия разговаривала с ней, то удивительно, что им вообще удавалось вести цивилизованный разговор.
"Я ничего не говорила, Рукх", - ровно сказала Прия. Она заставила себя сохранять спокойствие. Спокойствие было броней, которую она надела на себя, когда стояла на земле, усыпанной мертвецами, слушала ветер и думала о том, какие решения должен был принять Рукх, чтобы оказаться здесь, еще мальчишкой, но уже повинующимся убийцам. Всего лишь мальчик, и она не видела признаков того, что мятежники впились в него когтями. Она не знала. Ее спокойствие звучало как сталь, потому что так оно и было. "Но я думаю, тебе стоит попытаться поверить в то, что в будущем никто из нас не погибнет".
"Они не причинят тебе вреда", - сказал Рукх. "Я сказал тебе. Я обещал. Они просили меня убедиться, что ты не полезешь на Хирану. Чтобы ты была в безопасности".
"Они попросили тебя сделать это?"
Он кивнул.
"Почему?"
"Я не знаю. Я думал, ты знаешь", - сказал он.
Она пока не могла об этом думать. Ответы, вероятно, скоро появятся. Поэтому вместо этого она сказала: "Если бы я послушала тебя - если бы я осталась в махале и позволила другим подняться самостоятельно - Мина, вероятно, попыталась бы убить кого-нибудь еще". Она подумала о крике Симы, о теле Гаури, разбившемся о колонну.
"Я не знал, что она может причинить кому-то вред", - прошептал он.
Она посмотрела на него. "Ты не защищаешь людей, - сказала она, - ты не говоришь им не ходить куда-то, если они не рискуют пострадать, если пойдут. Так что ты знал, Рукх. Не лги себе. Ты знаешь, что делают эти повстанцы".
Он отвернул голову.
"Они пытаются совершить что-то важное", - настаивал он. Но его голос был слабым.
Прия вздохнула. Она ничего не могла с собой поделать. "Неужели люди, которых ты так боишься, действительно стоят твоей преданности?"
"Они стоят моей преданности, потому что я их боюсь", - сказал он. "Они здесь, чтобы бороться с империей. Я видел генерала Викрама. Я видел его солдат. Если они не сильнее их..." Слова Рукха оборвались.
"Способность пугать детей - это не сила, Рукх".
"Они пугают не только меня", - усмехнулся он. "Ты видела улицы. Они пугают регента. Иначе он не стал бы посылать всех своих людей. Вот что такое настоящая власть".
Если бы только у нее было красноречие Бхумики или ее острое, инстинктивное понимание тернистых игр власти в Париджатдвипе.
"Власть не обязательно должна быть такой, какой ее делают регент и твои мятежники", - в конце концов сказала Прия, довольствуясь своими бесхитростными словами, своим простым знанием того, как устроен мир. "Власть может быть заботой о людях. Оберегать их, вместо того чтобы подвергать опасности".
Он бросил на нее подозрительный взгляд. "Ты хочешь сказать, что ты могущественная?"
Она рефлекторно рассмеялась. "Нет, Рукх".
Какой силой она обладала? Что она действительно сделала, чтобы хоть что-то изменить в Ахиранье? Она думала о Бхумике, а не о себе.
Мысль о том, что у нее есть хоть какая-то власть...
На мгновение, на Хиране, ей это удалось. Она быстро узнала пределы этого, в келье и в покоях Бхумики. И в тот момент, когда она убила Мину, это тоже было похоже на слабость; зыбучий песок ярости внутри нее.
"Не будь дурой", - добавила она через мгновение. "Я не сильная, Рукх".
"Ты пыталась защитить меня и других детей", - сказал он. "Пыталась убедиться, что мы не умрем от гниения, по крайней мере. Ты дала мне дом. Это похоже на то, что ты только что сказала".
Это была детская логика, детская убежденность. И все же Прия отвернула от него лицо. То, какой он ее видел, было далеко, далеко от того, какой она видела себя, и она не знала, как реагировать.
Ветер снова прошелестел по костям.
"Ты действительно убила Мину?" нерешительно спросил Рукх, опуская руки.
"Я же сказал тебе, что убила".
"Ты... Ты это хотела?"
начала говорить Прия. Но остановилась, слова осели у нее на языке. На мгновение она задержала дыхание. Прислушалась.
Тишина вокруг них больше не была пустой. Она была настороженной. Прия почувствовала, что волоски на ее шее поднялись. Она повернулась.
На могилах стоял мужчина. От беседки на него падали тени. Но его лицо...
Он носил маску. Не коронная маска, выточенная из священного дерева, а обычная, из красного дерева, со свирепым изгибом рта и достаточно широкими глазницами, чтобы открыть густые брови и глаза насыщенного коричневого цвета.
Рукх шагнул вперед и встал рядом с ней. Он хотел заговорить, но мужчина поднял руку, заставляя его замолчать.
"Прошу вас, - вежливо сказал мужчина. "Скажи мне. Почему ты убила ее?" Его голос был мягким, а маска насмешливой.