Прия услышала позади себя шепот шагов Малини и только потом увидела ее, стоящую в дверях северной комнаты.
"Прости", - сказала Прия, внутренне ругаясь. Она не хотела так скоро разрушать хрупкое доверие Прамилы. "Я оставила дверь открытой, я так..."
"Что-то горит", - сказала Малини. "Пожалуйста. Скажи мне, что я не сплю".
Глубокий медленный вдох донес до носа Прии едкий запах.
Прия подошла к краю тривени и встала у его края, не имея под собой ничего, кроме потрескавшейся поверхности Хираны, чтобы подхватить ее, если она споткнется. Но она больше не споткнется. Хирана принадлежала ей, а она, в свою очередь, принадлежала ей. Она менялась для нее.
Земля храма держала ее, пока она смотрела вдаль.
Под ними она увидела желтое и оранжевое пламя.
Что-то действительно горело.
Повстанцы напали.
ПРИЯ
Прия, не раздумывая, бросилась к дверям. Вниз по коридору. За зажженными фонарями. Стражники поймали ее, затолкали обратно в храм и захлопнули за ней ворота. Один из них ругался, возился с клинком - если он рефлекторно пытался ударить ее ножом, то у него это плохо получалось, - а другой держал ее за руки и бормотал ей что-то невразумительное. Потребовалось мгновение, чтобы звук его голоса превратился в нечто большее, чем белый шум.
"... никто не может покинуть Хирану. Наши приказы не изменились. Я знаю, что ты боишься, но ты должна быть спокойна".
"Я спокойна", - выдавила из себя Прия, успокаивая свое тело. "Я спокойна. Я больше не буду убегать".
Охранник отпустил ее, и она попятилась назад. Прочь. Шла до тех пор, пока охранники и ворота не скрылись из виду.
Она не могла сбежать через двери.
Другая рука схватила ее за руку. Прия была уже на острие ножа. Она крутанулась, прижав обладателя этой руки к стене.
Малини быстро выдохнула. Она встретила взгляд Прии, не дрогнув.
"Отпусти меня", - сказала она. "У нас нет времени".
"Где Прамила?"
"Я не знаю. Я побежала за тобой. Пойдем. Я хочу поговорить с тобой наедине".
В конце концов, именно Прия пошла вперед, увлекая за собой Малини по редко используемому боковому коридору, а оттуда в монастырскую комнату. Комната была небольшой, предназначенной только для медитации и молитвы, но как только за ними закрылась дверь, Прия попыталась расхаживать взад-вперед по ограниченному пространству. Она подумала обо всех в махале, и паника охватила ее легкие.
"Мне нужно идти", - сказала Прия. "Я не могу оставаться здесь. Я-"
"Охранники остановили тебя", - сказала Малини. "Думаешь, ты сможешь прорваться через них?"
Прия покачала головой, но это не было правдивым ответом. Она могла думать только о Симе, Рукхе и Бхумике, о запахе огня, и ее собственная кровь, казалось, пела песню в ее жилах: беги к ним, беги к ним, беги к ним.
"Прия", - сказала Малини. Ее голос был медленным, нарочито бархатным. "Послушай меня. Успокойся. Как ты думаешь, ты сможешь преодолеть их?"
Прие понадобилось мгновение, чтобы понять, что Малини не пытается ее вразумить. Она искренне спрашивала, сможет ли Прия пробиться мимо охранников. Мчащиеся мысли Прии остановились. Малини взяла ее за руки, сцепила их пальцы, заставляя ее застыть на месте.
"Я не хочу просить тебя об этом сейчас", - сказала Малини. "Я действительно не хочу. Я думала, может быть, со временем... но лучшей возможности не будет, и мы должны воспользоваться ею, пока есть возможность. Ты можешь убить охранников, если захочешь. Ты можешь убрать Прамилу. Ты можешь освободить нас обоих. Не так ли?"
"Ты переоцениваешь мою силу", - осторожно сказала Прия. "Я не такая".
"Ты так много сделала для меня", - сказала Малини. "Я знаю, что ты пытаешься спасти мою жизнь. Достаточно ли я тебе дорога, чтобы сделать больше?"
Прия подумала о том, чтобы отстраниться. Она попыталась высвободить свои пальцы из пальцев Малини и почувствовала, как хватка Малини крепнет, притягивая Прию ближе, пока между ними не осталось расстояния, и Прия смотрела в лицо Малини - в серые тени ее умоляющих глаз.
"Охранники, скорее всего, не будут подчиняться своему обычному распорядку в таких обстоятельствах, но все они прибыли со мной из Париджата. Я их знаю. Тот, что с густыми усами, жалуется, что у него болит правое колено, когда идет дождь. А во время путешествия сюда дождей было много. Младший из них лучше владеет дальнобойным оружием, чем ближним физическим боем. Он предпочитает чакрам или лук, если есть выбор. Но если ты нападешь на старшего первым, подсечешь его под колени, младший и не подумает отступать, а когда он окажется с тобой в ближнем бою, тебе будет легче с ним справиться". Пальцы Малини перебирали взад-вперед ее собственные; устойчивый, почти гипнотический ритм. "Ты можешь вытащить нас, Прия. Прямо сейчас, пока они отвлечены и под нами царит хаос... Ты можешь. И я могу тебе помочь".
Прия уставилась на нее в ответ. Онемев, она покачала головой. Она подумала о последствиях для махала, для Бхумики, если принцесса сбежит из Хираны. "Я... я не могу. Моя госпожа".
"Тебе не нужно убивать их", - быстро сказала Малини, все еще держа Прию рядом. "Я не прошу об этом. Я только прошу тебя подумать о том, что будет со мной, если я останусь здесь. Моя единственная надежда - за стенами Хираны. Ты можешь пойти со мной, Прия". Ее голос понизился. "Куда бы я ни пошла, ты можешь пойти со мной".
Выражение лица Малини было умоляющим, ее голос - уговаривающим, ранящим, но в ее челюсти была твердость, в глазах - отчаяние, которое противоречило ее тону.
Ее руки на руках Прии были легкими, пальцы сплетены. Все в ней говорило об уязвимой мольбе. Настолько уязвимой, что Прия могла думать только о фестивальных спектаклях, об актрисах в театральных масках, раскрашенных в шафрановый и пурпурный цвета, с выражениями лиц, испуганными или радостными, острозубыми или мягкими, соответствующими их роли в сказке.
Прия почувствовала, как ее пульс, учащенный паникой, на мгновение споткнулся о самого себя. Застыв, она почувствовала, как ее понимание принцессы - этой сказки - перевернулось вокруг своей оси.
Она вдруг вспомнила слова Бхумики из сангама. Я должна использовать все имеющиеся в моем арсенале средства, сказала она.
Принцесса была дочерью империи. Принцесса была в ловушке и в отчаянии.
А Прия была... полезной.
Она была дурой.
"И что я получу взамен за то, что помогу тебе сбежать отсюда?" спросила Прия, ярость и унижение захлестнули ее. "Ты надеялась, что я буду рисковать своей жизнью ради тебя просто по доброте душевной?" Все эти нежные прикосновения, все эти улыбки - руки Малини на ее собственных, и совместное дыхание, которое могло бы быть поцелуем. Все это не более чем осторожный поводок на шее Прии, готовый натянуться в нужный момент. "Может быть, ты думала, что я сделаю это ради поцелуя? Неужели ты действительно так плохо обо мне думаешь?"