"Кто?"
"Солдаты Париджати".
"Это напугало тебя, голубка?"
"Меня нелегко напугать", - сказала Прия. Они обе знали, что это не совсем "нет".
Санджана криво улыбнулась в ответ. "Потому что Париджати должны бояться нас", - сказала она. "Но вам не нужно бояться меня. Мы одна семья".
Санджана не раз била Прию, крала ее ужин и весело смеялась, когда Прия падала во время тренировок или засыпала на медитации. Но Прия также знала, что она имеет в виду то, что говорит. Жестокость была частью их тренировок, она закаляла сердце, как нож закаляет руки. Слабость нужно было выжечь. Санджана всегда старалась сделать Прию сильной, чтобы Прия пережила еще два путешествия через воды. Чтобы Прия жила.
"Сегодня вечером нас с Рити назовут старейшинами", - сказала Санджана. "Поэтому я хочу, чтобы ты хорошо выглядела".
"Я и правда хорошо выгляжу".
Санджана опустилась на колени. Она коснулась пальцами подола платья Прии. "Вот", - сказала она. "Давай сделаем тебя немного красивее. Только немного. Я не настоящая якша, я не могу творить такое великое волшебство".
"Ха-ха", - ровно сказала Прия. Но потом она замолчала, когда Санджана легкими движениями провела пальцами по юбке, и воздух наполнился отдаленным шуршанием травы.
По влажному подолу платья Прии тянулся слабый след настоящих листьев с тонкими, как пряденое золото, прожилками.
"Вот так", - сказала Санджана. "Разве это не прекрасно?"
Она отпустила подол. Он зашелестел, прижимаясь к лодыжкам Прии, как будто листья еще жили. "Ты тоже выглядишь очень нарядно, Нанди", - добавила Санджана.
"Спасибо". Голос Нанди был тихим. Он все еще горбился рядом с ведром.
Санджана рассмеялась - не совсем жестоко и не совсем по-доброму - и выскочила из комнаты.
Чтобы загладить свои слезы перед Прией, Нанди расчесал ее волосы, нанеся на них немного масла, чтобы они блестели, были эластичными и сладко пахли. В ответ она капнула немного на его голову и еще раз проверила его глаза. Они больше не выглядели опухшими, и Нанди не хныкал, поэтому Прия потащила его из комнаты в сторону пиршества. Она почувствовала запах жаркого и подумала, не приготовили ли слуги ее любимое праздничное блюдо: рис, окрашенный в зеленый и желтый цвета и усыпанный миндалем, фисташками и жирным изюмом, куча пельменей и бульон, одновременно сладкий и сильно приправленный специями.
"Подожди, Прия. Мы должны поставить ведро на место", - срочно сказал ей Нанди. "Если старейшина Чандни увидит его, она поймет, что мы не сделали того, что нам сказали. Оставайся в комнате и иди прямо на пир, сказала она, и она поймет, что мы этого не сделали".
"Она только накричит на нас", - сказала Прия, пожав плечами.
"Или заставит нас уйти с пира раньше времени. Или скажет, что мы не можем ничего из этого есть".
Это было такое наказание, которое выбрал бы старейшина. С тоской подумав о цветном рисе, Прия вздохнула. "Хорошо, пойдем, положим его на место. Только быстро, а то опоздаем".
Тащить ведро вдвоем было легче, хотя Нанди ныл на Прию, что она принесла такое переполненное ведро, а Прия в ответ огрызалась, что она просто наполнила его и принесла, не подумав, и это Нанди виноват, что повредил ему глаза...
Они услышали голоса. Остановились.
"Старейшины", - шипел Нанди, и, не утруждая себя ответом, Прия втащила ведро в боковую комнату монастыря и потащила Нанди за собой.
Шаги приближались.
"Мы должны подождать, пока вернется Бхумика". Это был голос старейшины Боджала.
"Ты думаешь, она вернется? Правда? Как только она прошла через воды, девушка сразу же убежала обратно в лоно своей семьи, как трусиха", - ответил старейшина Сародж.
"Ее семья хранит веру. Они вернут ее".
Фыркнул. "Хранят веру? Едва ли. Сонали знают направление ветра. Они никогда не вернут ее, помяни мое слово, они бросят ее в подходящий союз и забудут, что она когда-либо служила."
"И все же..."
"Они стали намного сильнее". Новый голос был срочным шепотом. Старейшина Сендхил. "Каждую минуту. Каждый час. Сейчас нельзя колебаться. Скоро нас будет недостаточно, чтобы справиться. Император пошлет армии. Ахиранья примет на себя последствия".
Нанди открыл рот. Прия закрыла его рукой, прежде чем он успел издать хоть звук. "Издай хоть звук, - прошептала она, - и я зажму тебе нос".
Он замолчал.
"Они сильны так, как мы научили их быть сильными. Возможно, это необходимо".
"То, что требует император Сикандер, бессовестно. Бесчеловечно."
"Вот почему мы идем с ними", - спокойно сказал старейшина Сародж. "Они - наша семья. Мы идем вместе".
"Но, конечно, мы должны обсудить..."
"Нет." Голос старейшины Чандни. Он был печальным, но непоколебимым. "Нет, я думаю, нет. И мы уже достаточно обсудили это. Мы согласились".
Наступило молчание. Затем Сародж заговорила, ее голос был тяжелым: "Это будет конец для нас".
"Необходимый конец, я думаю", - тихо сказала Чандни. Прия прикусила губу. "В этом генерал не ошибается".
Послышалось бормотание, которое Прия не смогла уловить, а затем снова шаги.
Старейшина Боджал. Старейшина Сендхил. Старейшина Сародж. Старейшина Чандни. Все они, совещаясь о силе и странностях. Над детьми храма.
Прию никогда не хвалили за сообразительность, но она знала достаточно, чтобы почувствовать щетинку страха. Она встретила взгляд Нанди. Раскрыла его рот.
"Как ты думаешь, что они имели в виду?" прошептал Нанди.
Прия сглотнула. "Я не знаю".
В северной комнате пиршество было в самом разгаре: подушки разложены по кругу, тарелки расставлены на земле, в том числе, как надеялась Прия, крашеный рис и пельмени. Как только они пришли, старейшина Чандни закрыла за ними двери. Это были последние дети.
По стенам были развешаны полотна ярких цветов. Прия прикоснулась к одной из них. Оно пахло сладко, смолисто, как топленое масло или сахарный тростник, и было слабо... влажным.
Старшая Чандни прикоснулась рукой ко лбу Прии. Затем она наклонилась и поцеловала ее в щеку.
"Левая дверь", - пробормотала Чандни.
Пальцы старшей были холодными и слегка дрожали.
Она больше ничего не сказала Прие, и та... ах.
"Оставайся здесь", - шикнула Прия на Нанди, и тот безропотно сел.
Санджана и Ашок сидели рядом друг с другом, и когда Прия пристроилась рядом с ними, Санджана сказала: "Наконец-то. Что вы будете? Надеюсь, не вино, хотя было бы забавно посмотреть, как тебя тошнит".
"Мне нужно вам кое-что сказать", - сказала Прия тихим голосом. Наверное, она выглядела расстроенной, потому что они оба смотрели на нее - Ашок сжимал в руках стакан с тепловатой водой, и вид у него был нездоровый - и внимательно слушали. Когда Прия продолжила, лицо Санджаны исказилось от страха или ярости, Прия не могла определить. Санджана взяла ее за запястье и сказала: "Мы поговорим с ними. Сейчас".