Соседи наблюдали за мной с благожелательным любопытством, изредка задавали вопросы о свойствах магического шара и просили сделать пару взмахов призрачным клинком, однако по большому счету я оказался предоставлен самому себе. Дни шли, корабль неторопливо полз вдоль берега, погода менялась от чрезвычайно спокойной и тихой до штормовой, однажды рядом объявилась стайка дельфинов, но в целом своеобразный круиз вышел на удивление скучным. Капитан постоянно околачивался возле штурвала, матросы возились с парусами, ловили рыбу и травили байки про своих многочисленных любовниц, маг часами рассматривал далекий берег сквозь какой-то оптический артефакт, а я просто ждал. Ждал и в конце концов дождался.
— Ну что, лорд, сегодня мы с тобой распрощаемся, — заявил одним прекрасным солнечным утром вызвавший меня к себе на мостик капитан. — Ты готов?
— Скорее да, чем нет.
— Понимаю, — хохотнул моряк, любовно поглаживая отполированное дерево. — Не переживай, там места дикие, людей мало. Справишься.
— Хочется верить. Вы расскажете, куда потом идти?
— Все очень просто. Рядом с берегом идет дорога, по которой доставляют припасы в северную крепость. Сама крепость стоит на западной границе империи, но туда соваться не рекомендую. Лучше свернуть к востоку, там сначала будут несколько рыбацких деревушек, а затем уже начнутся большие села. Дня через три первый город увидишь.
— Понял. Звучит неплохо.
— Ты смотри, если очень надо, мы тебя и дальше закинуть можем. Просто здесь место хорошее.
— Да нет, меня это устраивает.
— Вот и ладно. Волосы обкорнать не забудь, кстати.
— Не забуду. Меч для меня найдете?
— Все сделаем, не переживай.
Являвшийся штатным корабельным цирюльником матрос умело сбрил отросшую у меня щетину, а затем очень долго возился с волосами, делая из прически что-то вроде классического армейского ежика. Задача, несмотря на кажущуюся простоту, оказалась весьма сложной, тупые ножницы вели себя как средневековое орудие пыток, но спустя тридцать минут мучений и проклятий дело было сделано. Вслед за этим я получил у боцмана плохонький клинок, выпросил у кока пару кусков вяленого мяса и фляжку с водой… а потом снова началось ожидание. Час, второй, третий…
Когда над морем сгустились сумерки, я настолько задолбался, что был готов отправиться к берегу чуть ли не вплавь — просто ради того, чтобы закончить один этап своего похода и начать другой. К счастью, такие экстремальные телодвижения не потребовались — с наступлением темноты корабль взял курс на видневшуюся у горизонта полоску суши, а когда над морем окончательно воцарилась ночь, бросил якорь в паре сотен метров от полосы прибоя.
— Там никого нет, но я бы все равно поторопился, — заявил встретивший меня возле борта маг. — Давай, малыш, спускайся.
Я молча кивнул, перебрался в раскачивавшуюся на волнах лодку и двадцать минут спустя оказался рядом с берегом. Орудовавшие веслами гребцы кое-как дотолкали неуклюжую посудину до россыпи окруженных пеной валунов, мне удалось перепрыгнуть на один из них, а еще через несколько секунд под моими ногами оказалась самая настоящая земля. Земля империи.
— Удачи, лорд!
Глава 3
Первые четверть часа я заново учился ходить по статичной поверхности, но затем более-менее адаптировался к изменившимся условиям, перестал шататься и быстрым шагом направился туда, где должен был располагаться идущий в сторону границы тракт. Доставившая меня на берег лодка вернулась к кораблю, тот почти сразу же начал разворачиваться и спустя какое-то время я ощутил себя в полном одиночестве. Союзники сбросили ненужный им балласт и занялись своей разведывательной миссией, рассчитывать на их поддержку больше не имело смысла, друзья и знакомые остались где-то очень далеко…
В памяти ни с того ни с сего начали всплывать картины из прежней жизни — уже основательно позабытой, утратившей изрядную долю реальности, но все равно самой что ни на есть настоящей. Лица родственников, смех девушек в университетских аудиториях, тренировки в затрапезном спортивном клубе, горячий кофе в картонных стаканчиках, прочие радости цивилизации — все эти мелочи как-то незаметно овладели моим разумом, вызвав острый приступ меланхолии. С чего вдруг мне потребовалось заниматься самокопанием, было не совсем ясно, однако следующие двадцать или тридцать минут я шел, предаваясь грустным воспоминаниям и тихо ругая ответственную за происходящее Лакарсис. Впрочем, богиня плевать хотела на подобные высказывания, никакого конфликта мое недовольство не вызвало, а приступ слабости в конце концов сошел на нет, уступив место совсем иным мыслям.