Открыла рот, чтобы выразить согласие, но получился лишь жалобный всхлип. Так и уткнулась лбом в плечо архивампира, обхватив его за шею, прижавшись изо всех сил. Слёзы проявились так же быстро, как и мысль о том, что никогда не прощу себя, если вина всё же настанет. С учётом того, что за девятнадцать веков жизни самого старшего из двенадцати вампирского доминиона, единственно действительно проблемное, что случалось в его
жизни — это я… сомнения никак не желали испаряться.
Ir de verickon`us to sullen` Eva, — дополнил он тихо, ласково поведя обеими ладонями по волосам.
Прохладное дыхание архивампира коснулось шеи. Нежный, едва осязаемый поцелуй последовал за ним уже вскоре. И мне осталось лишь растворяться в даримой чувственности, отгораживая ею всё, что так терзало сердце и душу. И пусть в наречии мёртвого языка нет такого понятия, как «люблю», но…
И я люблю тебя, — немного перефразировала его признание, продолжая обнимать единственного и самого родного во всех мирах этой Вселенной.
Знаю, — выдохнул тихо Арт. И, немного помолчав, добавил. — Спасибо тебе, родная. Непонимающе перевела взгляд, пытаясь понять смысл последней фразы.
За что?
Взгляд цвета первой весенней травы коварно прищурился, и я уже ожидала услышать нечто в присущем Арту духе, но…
За то, что ты есть у меня, — улыбнулся мужчина.
Сердце затопило целое цунами чего-то безгранично нужного и важного. Нет, не любовь. Что-то, чего я пока не могла понять. Но оно было гораздо важнее, чем слово, вмещающее в себя понятие «люблю».
Так мой призрачный отрадный мир, в котором я могла бы быть счастлива, окончательно возымел право существовать. И не только в моей душе.
В цитадель? — ласковым шёпотом поинтересовался супруг.
В цитадель, — утвердительно кивнула я.
Не знаю почему, но теперь я точно была готова встретиться с теми, кто предрёк погрузиться в мертвенную тьму не только мне, но и целому измерению. И впервые в жизни меня это действительно не пугало. Ведь я не одна. Артур рядом.
ГЛАВА 11
Венец падшего Паладина отразил призыв ведьминского слова, усиливая эффект заклятья. Воздух сгустился озоном, начиная вибрировать. Внепространственный карман открылся без особых усилий. Первыми на территорию бескрайней пустоши ступили демоны. Сухой воздух обжёг мои лёгкие уже вскоре за ними. Небо в обители чернокнижного ковена, как и всегда, было затянуто алыми и жёлтыми полосами, пробивавшимися сквозь грозовые тучи. Вокруг сверкали молнии, а атмосфера сотрясалась раскатами грома. Ничего не изменилось.
Всё хорошо? — поинтересовался Арт, крепче сжав мою ладонь в своей.
Замерла на мгновение, прислушиваясь к собственным ощущениям. Тьма почти не ощущалась, уже почти привычно забравшись в закрома души.
Да, — ответила уверенно.
Но переступать через симметричные проездные ворота с двумя фланкирующими башнями, служившие входом в цитадель, всё равно не спешила.
Идём? — дополнил архивампир.
Он говорил, сохраняя безмятежное спокойствие, и казалось, что его нисколько не волновал сам факт того, где мы находились. Но даже бериты, от роду привычные к не самым лучшим условиям существования, притихли, настороженно оглядываясь вокруг.
Архитектурное сооружение из белого камня, на фоне которого выделялись облицованные
жёлтым песчаником порталы, фронтоны, башни и карнизы, декорированные зубцами, больше напоминало сказочный дворец в лучших традициях братьев Гримм, чем логово кровожадных последовательниц проклятого культа, основанного на жертвоприношениях. Однако ничто не могло затмить иллюзорное впечатление создавшегося образа, ведь даже воздух был насквозь пропитан ощущением, подобным тому, что можно испытать лишь горя в Геенне Огненной.
Ева, — уже не столько мягко, напомнил Артур. — Идём.
Поколебалась ещё секунду, но послушно двинулась вперёд. Ада, Альма, Аза и Алис тяжёлой поступью шли рядом, окружив с обеих сторон попарно. Несколько шагов через ворота, увенчанные символом Триединой Богини — Высшего демона, даровавшего первому кругу нашего ковену изначальные способности, и мы во внутреннем дворе. На нижней террасе было достаточно много персон, каждая из которых замерла при нашем появлении изначально в удивлении, а после, склонив голову перед Второй Верховной жрицей.