Неудивительно, что паренек в фуражке был обескуражен. Ведь он обыкновенный водитель, а не светило физики. Мэлу до светила тоже было далековато, но он сообразил, в чем дело. Законы природы не были нарушены. Скорее всего, какой-то головотяп на зарядной станции не проследил, чтобы аккумуляторы флаера затарились энергией по самую макушку, а может, по какой-то другой причине случилось резкое падение мощности.
К счастью, не настолько резкое, чтобы этот летучий кит превратился в груду искореженного металла вперемешку с окровавленными кусками человеческих тел. Если причина в аккумуляторах, помочь водителю Мэл не мог. Придется ему и толпе разодетых туристов, что уже начинали глухо роптать, дожидаться машины техпомощи, которая и впрямь неизвестно еще, когда сюда доберется. Все это Мэл популярно изложил водиле и вернулся было к своему гироциклу, как его окликнули:
– Слушай, друг!
Мэл оглянулся и в первое мгновение подумал, что это еще один водила – китель, фуражка с крылатой эмблемой, белобрысые вихры, завивающиеся на полированный козырек, – но, всмотревшись пристальнее, понял, что ошибся. Форменка на незнакомце было серо-голубая, с оранжевым кантом по воротнику и обшлагам рукавов. Лампасы того же цвета на брюках, узкие, едва заметные – что и говорить, парню до адмирала еще не одна сотня парсек, – зато уж на груди его живого места не было от значков.
Раньше Мэл видел курсантов Академии Звездного Флота разве что по стерео, но ни капли не сомневался, что этот белобрысый успел отличиться и на тренажере, и в сурдокамере с барокамерой, не говоря уже о термоизоляторе, о чем и свидетельствовали эти значки. Мэла утешало лишь то, что курсантик вряд ли выдержал бы удар по голове, нанесенный сельхозроботом. А он, деревенщина, выдержал! Конечно, кроме Бармаглота этого никто подтвердить не может… А и кому придет в голову расспрашивать дряхлого сельхозробота?..
– Ну, чего тебе? – буркнул Мэл.
– Не подбросишь до «Жатвы?» – спросил белобрысый и добавил: – Я заплачу.
– А кителек запылить не боишься?
– Ничего, вычищу.
– Вообще-то, мне в другую сторону…
– А куда?
– В Пеорию.
– Не знаю такой… Глидер там напрокат можно взять?
– Вряд ли… Там только местные флаеры ходят…
– Понятно. Деревня…
– Сам-то ты из какого города?
– Не твоего ума дело… Сейчас мне позарез нужно на «Жатву».
– Ладно, – пробурчал Мэл, задетый за живое. – Сколько дашь?
– Десятку за километр.
– Щедро… Но ты учти, до «Жатвы» сто пятьдесят кэмэ…
– Тогда пятерку.
Мэл ахнул – семь с половиной кальстов! Да он за двести итов все лето вкалывал. Дураком надо быть, чтоб отказаться от такого барыша.
– Поехали!
Курсант поморщился, словно Мэл изрыгнул невесть какое богохульство, но кивнул.
– Я только чемодан захвачу… – сказал он.
Метнувшись к флаеру, бесцеремонно растолкав кудахчущих пассажирок, белобрысый вскоре появился с ладным чемоданчиком, какие опытные космонавты берут с собой в рейс. Мэл отобрал у него чемоданчик и, пристроив его в багажнике гироцикла рядом с собственным рюкзаком, уселся за руль. Парень из академии уселся позади, ухватившись за специальные выдвижные поручни. Мэл газанул, гироцикл сорвался с места и помчался вдоль обочины по отведенной для колесного транспорта полосе.
…День потихоньку клонился к закату, а Мэл с курсантом все еще тряслись на жесткой подвеске гироцикла. Идущие на обгон тяжелые грузовики обдували их потоками горячего турбулентного воздуха. По сравнению с этими хищниками скоростных трасс самопальный гироцикл Мэла еле плелся. Шоссе потихоньку забирало к югу – туда, где в пышной зелени утопал никогда не спящий, многолюдный и шумный туркомплекс «Жатвы». На подъезде к нему поток машин раздваивался.
Грузовики мчались дальше, а глидеры, флаеры и редкие колесные экипажи сворачивали туда, где вспыхивала в медленно темнеющем небе исполинская надпись: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА КРОВАВЫЕ ПОЛЯ «ЖАТВЫ!» Дорога сузилась, втягиваясь в жерло тоннеля, пробитого в толще горного хребта. И хотя под землей оказалось светлее, чем на открытом воздухе, Мэлу пришлось снизить скорость и удвоить внимание. К концу дня он изрядно вымотался, руль то и дело норовил вырваться из рук. Не хотелось и думать о том, что еще придется возвращаться.
«Прикорну где-нибудь в придорожных кустах, – подумал Мэл, – а по утрянке потарахчу обратно… Перекусить есть чем, запить – тоже. Ма успела сунуть в багажник бутыль с морсом… Как устроюсь в общаге, сразу позвоню своим, а то психовать будут…»
– Эй, парень! – крикнул курсант. – Не спи!