– Ты все же собираешься наружу? – оторвавшись от своего сомнительного зрелища, спросил мой незваный собеседник.
– Я же уже сказал, – раздраженно отозвался я. – Мне нужно отыскать моих близких.
– Да, да… – рассеянно кивнул он, задумчиво пройдясь между столами. – Но это может немного нарушить наши планы…
Походка у него была какая-то странная – он выгибал спину, смещая центр тяжести чуть вперед. Длинный кожаный плащ, весь в потертостях и прожженных пятнах, скрадывал его фигуру. Но я, почуяв неладное, осторожно сделал шаг в сторону и заглянул вниз, на его ноги.
Так вот почему он так грохочет при ходьбе. Это у него не каблуки.
Копыта.
По спине пробежал холодок. Никогда не верил во всю эту потустороннюю ерунду, но после вчерашнего уже во что угодно поверишь.
– Что-то не так? – обернулся козлоногий, взглянув на меня через плечо.
– Да так… Сдается мне, я знаю одно из ваших имен, – осторожно сказал я.
– Возможно, – он безразлично пожал плечами. – Хотя и вряд ли. Я уже и забыл, когда в последний раз посещал ваш мирок. Да и вообще, посещал ли.
– Что вам от меня нужно?
– Понимаешь ли, в чем дело… – он замялся, задумчиво поглаживая бородку. – Ты очень интересный экземпляр. И сразу же, как ты попался мне на глаза, я понял, что можно заключить отличное пари. Я, знаешь ли, просто обожаю пари!
На последней фразе он действительно оживился. Мне даже показалось, что глаза его вспыхнули огнем. Хотя, возможно, это просто отсвет от лампы.
– Извините, но я не собираюсь заключать никаких пари. Или сделок, – ответил я, стараясь говорить спокойно и твердо. – Насколько я знаю, они не заканчиваются для нас, смертных, ничем хорошим.
– О, ты не совсем понял, – снисходительно улыбнулся козлоногий. – Пари уже заключено. Между мной и моей сестрой. Но если ты помрешь раньше времени – то испортишь нам всю игру. Поэтому я и пытаюсь отговорить тебя от опрометчивых решений. Это в наших общих интересах.
– С сестрой? Не знал, что у вас есть сестра.
– Откуда же тебе знать? – удивился он. – А, я понял. Ты принимаешь меня за какое-то существо из местного фольклора. Это пустая затея. Да, я, как и другие обитатели Заарума, частенько посещаю миры смертных под разными обличьями. И эти посещения приводят к рождению множества легенд, слухов, суеверий. Но все это – будто отражения на колышущейся поверхности пруда. Детали искажаются, общая картинка рассыпается…
– И все же я воздержусь от любых сделок… Что тут смешного?
Козлоногий действительно откровенно потешался, глядя на меня.
– Извини, извини. Просто вы, смертные, порой такие забавные. Считаете, что и правда можете что-то решать. Хотя свобода выбора для вас – всего лишь иллюзия. Тонкое, невидимое глазу кружево великой ткачихи. Нити человеческих судеб непрестанно скользят меж ее пальцев, и лишь ей одной дано видеть узор, в который им предстоит сплестись…
Говоря это, он задумчиво шевелил в воздухе пальцами, будто и сам пытался ухватить невидимые нити.
– И что дальше? – напрягся я. – Вы помешаете мне уйти?
– Нет, что ты! – козлоногий шутливо поднял руки в жесте «сдаюсь». – По правилам нашего с сестрой спора, мы по возможности вообще не будем вмешиваться. Нам интересно, куда тебя приведет череда твоих собственных решений.
– Вы же только что сказали, что свобода выбора – это иллюзия.
– Верно. Скажу больше: весь твой мир – лишь песчинка в бескрайнем океане мироздания. А вся твоя жизнь, от начала до конца – лишь мимолетный морок. Но это ведь не мешает тебе цепляться за нее? Бороться, любить, страдать, ненавидеть. И даже находить в ней какой-то смысл.
– Знаете, мне сейчас правда не до философствований, – раздраженно поморщился я. – Так что – спасибо за вино, но я, пожалуй, пойду.
Я и правда развернулся и направился к выходу. Я не из пугливых, но находиться в одной комнате с этим… существом было не по себе. Он, конечно, не бросается на меня, как вчерашние чудовища. Но, кажется, пытается заморочить мне голову. И еще неизвестно, что хуже.
– Ты ничего не забыл?
Обернувшись, я вопросительно взглянув на козлоногого через плечо.
– Снаружи все еще очень опасно. И раз уж ты так рвешься испытать это на своей шкуре, так почему бы не увеличить свои шансы на выживание?
Он повел рукой, и дверь в кабинет, в котором я ночевал, сама собой раскрылась нараспашку.
Точно! И правда, совсем забыл про свой жутковатый трофей. Я сходил в кабинет и забрал отрубленную руку. Положил ее на смотровой стол, придвинул поближе лампу.