Карл Борисович забежал на свой этаж, открыл дверь и позвал:
— Светочка, ты дома?
— Да, я здесь, — донесся голос из спальни.
Он скинул ботинки, снял плащ и, пригладив вихор, бросился в спальню. Светлана лежала на подушках, ела зефир и смотрела фильм.
— Что-то случилось? — спросила она и привстала. — На тебе лица нет.
Карл Борисович внимательно осмотрел жену, с облегчением выдохнул и устало опустился на пуфик.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. А что? — насторожилась она.
«Скрывает. Может, боится меня расстроить или испугать раньше времени? Бедняжка».
— Просто так спросил. Что ты смотришь? — он повернулся к телевизору.
— Маринка дала кассету. Фильм какой-то мутный. Не интересно. Хочешь есть? Я там гречку сварила.
Он кивнул и начал раздеваться.
— В нашем профсоюзе можно путевку в санаторий купить. Не хочешь съездить? Отдохнешь, подлечишься, — беззаботно спросил он, но внутри весь напрягся. Светлана мотнула головой.
— Нет, не хочу. Только деньги зря тратить.
— Нет ничего дороже здоровья, — он повесил пиджак в шкаф и пристально посмотрел на нее. — Надо только определить, какой санаторий лучше подойдет. Есть для суставов, для желудка, для сердца. Тебе какой подойдет?
Светлана доела зефир, облизала пальцы и выключила телевизор.
— Я не поеду в санаторий. Это, наверное, очень дорого.
— Есть у нас деньги, — он схватил ее за руку. — Я хочу тебе кое-что рассказать. Помнишь, говорил тебе про радиоприемник?
— Нет, — она села ему на колени и заинтересовано попросила. — Повтори.
Карл Борисович кратко рассказал о радиоприемнике и перечислил страны, которые слушал.
— Неужели Австралию? Так это же у черта на куличках!
— Вот именно! Но это еще не самое главное, — он понизил голос. — Я смог поймать волну параллельного мира.
— Ну, да. Конечно, — прыснула она, вскочила и поплелась на кухню.
— Я серьезно, — Карл Борисович пошел следом. — Люди туда попали из нашего мира и живут там много лет.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила она и включила чайник.
— Я их каждый день слушаю. Хочешь, сделаю тебе пропуск и покажу?
— Ну, покажи, — равнодушно сказала она. — А то как-то слабо верится.
Она вернулась в спальню, а Карл Борисович начал есть сухую кашу, обдумывая, как выведать у Светланы правду о ее здоровье.
***
Светлана распахнула дверь и улыбнулась Артему.
— Заходи.
Он вручил ей гвоздику, разделся и по-хозяйски прошелся по квартире.
— Мне здесь нравится все больше и больше. Такая приятная роскошная атмосфера, — он зашел в кабинет Карла Борисовича и остановился у полок с глиняными статуэтками и посудой. — Это он сам делает?
— Нет, — она прижалась к его спине. — Это коллекция из разных мест. Он приборы всякие делает. Станки для заводов. Вчера рассказывал мне про какой-то супер-пуперский радиоприемник. Типа он ловит все каналы мира и не только.
— В смысле — не только? Еще и вышивать умеет? — усмехнулся он.
— Нет, вышивать не умеет, — она приподнялась на цыпочках и лизнула его ухо. — Ловит параллельный мир.
Артем повернулся и взял ее за плечи.
— Как это — параллельный мир? Ты смеешься сейчас надо мной? — он грозно сдвинул брови, и Светлана испуганно съежилась.
— Честное слово, он так и сказал. Хотел сделать мне пропуск и показать.
Он усмехнулся и прижал ее к себе.
— Дуреха, ты чего так испугалась? Я женщин не бью.
Светлана уткнулась в его грудь и с наслаждением вдохнула запах. Опьяняющий запах любимого мужчины. Артем резко поднял ее на руки и понес в спальню.
— Даже кровать у вас лучше, чем моя, — проговорил он, страстно стягивая с нее белье.
— Главное в кровати партнер, а не матрас, — Светлана рывком перевернула его и села сверху. — Кого бы ты выбрал: молодую и красивую в коммуналке или старую и страшную в шикарной квартире?
Артем провел рукой по ее стройному телу и томно ответил:
— Молодую и красивую в шикарной квартире. Ты мне подходишь по всем параметрам.
Она счастливо взвизгнула, когда Артем навалился на нее сверху. Тут раздался голос, и оба испугано замерли:
— Светочка, пропуск готов. Одевайся.
Артем вскочил и принялся натягивать трусы. Светлана судорожно искала шелковый халат.
— Светочка, — выдохнул Карл Борисович и замер на пороге спальни. Ошарашенный, он переводил взгляд с мускулистого красавца на Светлану, закутавшуюся в одеяло, и обратно.
— Светочка, как это понимать? — наконец выдавил он и ткнул пальцем в Артема, застегивающего ширинку.
— А что тут понимать, дедуля? Светка теперь моя. Так что забирай свои пожитки и уматывай отсюда, — он грозно двинулся на Карла Борисовича, но тот даже не шелохнулся.
Светлана бросилась наперерез и встала перед Артемом.
— Уйди, пожалуйста, — попросила она и разрыдалась. — Мне надо с ним поговорить.
Артем схватил футболку и, проходя мимо профессора, грубо задел его плечом. Тот стерпел, но зло сжал губы. Громко хлопнула входная дверь и наступила тишина, прерываемая всхлипами Светланы.
— Прости меня, но я люблю его, — виновато сказала она и вытерла лицо пододеяльником. — Сама не знаю, как это вышло. Он такой молодой, красивый, горячий, а ты…Ты — это ты. Тебя постоянно нет дома. У тебя одни проекты на уме. По ночам ты спишь, вместо того чтобы радовать меня ласками. Перечислять можно долго.
Она вскинула голову и посмотрела на притихшего Карла Борисович.
— Ты тоже в этом виноват, признайся.
— Ты права, — он подошел к шкафу и начал выкладывать на кровать свои вещи.
— Ты уходишь? Куда? К маме? — она остановила его. — Давай сначала решим, что будет дальше?
Карл Борисович усмехнулся, посмотрел на часы и продолжил вытаскивать рубашки, галстуки и костюмы.
— У меня скоро обед закончится. Семен Семенович попросил подойти. Надо еще в гостиницу заселиться. Куча дел.
Он подвинул пуфик, встал на него и вытащил с антресоли кожаный чемодан. Озадаченная Светлана, наблюдала за его сборами, не зная, как поступить.
«Может, у него шок? Вдруг он рассудком повредился? Все-таки психологическая травма. Опасно его в таком состоянии на улицу выпускать».
Она подобрала с пола халат, надела и осторожно спросила:
— Карлуша, а как ты себя чувствуешь? Нигде не болит?
— Все хорошо, Светочка. Ты не помнишь, где мой берет? На улице холодает, боюсь уши простудить, — Карл Борисович выгреб из комода носки и кучей бросил в чемодан.
— В прихожей, на полке, — еле слышно проговорила она и схватила его за руку. — Посмотри на меня.
Он пригладил вихор на затылке, улыбнулся и сказал:
— Не волнуйся ты так. Мне всего лишь пятьдесят шесть лет, а не восемьдесят. Я здоров.
Он рванул в кабинет и вернулся с кубышкой, из которой вытащил оставшиеся деньги и спрятал в карман. Светлана еще раз предприняла попытку поговорить с ним, когда он закрыл чемодан и пошел к двери.
— Что будет дальше? Мы разводимся?
Карл Борисович провел ладонью по ее щеке и тихо сказал:
— Мы, конечно же, разведемся. Я и женился-то для того, чтобы все от меня отстали. Ты хорошенькая, молодая, но чужая. Всегда была чужой.
Он глубоко вздохнул, широко улыбнулся и радостно сказал:
— Ты не представляешь, как я счастлив.
Карл Борисович решил пока не рассказывать матери о случившемся. Он заселился в гостиницу и вернулся на работу.
— Та-ак, — сказал он истукану и потер руки. — Включаю.
Многоголосье ворвалось в кабинет. Люди ели, стуча ложками по посуде, смеялись и разговаривали.
— Вот мне интересно, сколько мы здесь будем жить? Неужели вечно?
— Пф-ф, — прыснул кто-то и рассмеялся. — Конечно! Вот ты, Оливер, сколько уже живешь?
— Если честно, то перестал вести счет. Может, двести двадцать или двести двадцать пять лет. Зачем считать, если не стареешь и за эти годы никто в нашей деревне не умер?