– Я только что встала и не могу сообразить, что к чему, – тряхнула головой Мона.
– Так просыпайтесь наконец и приезжайте на работу. Ведь в вашей жизни радостный поворот судьбы…
После разговора Мона дочитала материал. Руби Сэмпсон превратил ее в сенсацию дня, точнее, ночи. Конечно, ее судьба могла бы сложиться и удачнее, если бы она была расторопнее. Ведь ни в чем не уступает самым лучшим мастерам своего цеха, но те, пользуясь известностью, завязывают нужные связи, которых у нее нет. Во всяком случае, до сегодняшнего дня не было.
Она позвонила Арни, но трубку сняла Софи.
– Папа еще спит. Он оставил мне записку с просьбой не будить его и просил передать, что позже позвонит вам в студию.
– Можешь передать ему мою благодарность, – улыбнулась Мона.
– Я просто в восторге, – затараторила Софи. На фотографии вы выглядите потрясающе…
Днем Мона отослала платье в ателье Бет Олдингтон, а через час та позвонила в студию.
– Ну не темная ли ты лошадка? – восхищенно протянула она. – Дорогая, он самый восхитительный мужчина в Нью-Йорке. Так когда нам ждать сообщения о помолвке?
– Не стоит. Мы всего лишь хорошие друзья, не больше.
В трубке раздался смех.
– Ладно, ладно, я буду терпеливо ждать, сгорая от нетерпения. Представляю себе, какой вы будете блистательной парой с Гарлендом…
Во второй половине дня позвонил Арни и первым делом спросил:
– Ты на меня сердишься?
– За то, что ты сыграл мне на руку? – усмехнулась она. – Чего ради мне сердиться?
– Но ведь я сделал тебе паблисити, не спросив предварительно твоего согласия.
– Зато теперь я могу удвоить цены на свою работу.
– Вперед и выше! Через несколько лет я буду хвастаться, что когда-то знал Мону Хэмилтон. Если ты к тому времени еще будешь помнить меня. А пока пользуйся известностью, как ступенькой той лестницы, по которой не без твоей помощи Софи восходит к славе.
– Перестань издеваться надо мной, – разозлилась Мона и, услышав ехидный смешок, бросила трубку.
Как ловко, черт возьми, действовал Гарленд. Ну и сюрприз! Под предлогом того, что способствует карьере, он постарался, чтобы в глазах всех они предстали влюбленной парой. Вот уже появились и намеки в газете на скорый брак. А нужен ли он ей с этим ужасным человеком, который… которому… О господи, – да которого она любит!
9
Софи нанесла совсем незначительный урон своему бюджету, когда на день рождения отца преподнесла ему пальто из черной лайки. Когда он, почувствовав укол самолюбия, запротестовал по поводу ее расходов, дочь небрежно бросила:
– Да не волнуйся, папочка. Я купила его по оптовой цене. Надень-ка. Хочу полюбоваться, как оно на тебе сидит.
Затем она, Мона и Лорна дружно зааплодировали, когда Арни, застенчиво улыбнувшись, поблагодарил за подарок. Приняв его, он дал понять, что окончательно смирился с непослушанием дочери. Сцена была волнующей, но он с радостью пренебрег бы подарком, только бы Софи почаще была рядом. К сожалению, занятость не позволила ей присутствовать на семейном обеде в честь новорожденного.
Мона с дочерью составили Арни компанию во время визита в Джерси-Сити, где жила миссис Гарленд, наслаждаясь комфортом, которым окружил ее заботливый и любящий сын. Там же они познакомились с Джин и Сарой, которые недвусмысленно дали понять Моне, что видят в ней будущего члена семьи Гарленд.
Женщины понравились ей. Все они были высокие и стройные, как Софи, хотя и уступали ей в красоте. Они встретили Мону тепло и даже с каким-то радостным облегчением, словно ее появление было долгожданным ответом на их молитвы, чтобы Бог дал Арни жену. Интересно, что он рассказывал о ней родным?
Особенно Моне понравилась Джин, старшая из сестер. В свои тридцать пять лет она оставалась незамужней. Элегантная, подтянутая. Джин обладала низким хрипловатым голосом, который, однако, ничуть не портил впечатления и даже прибавлял ее облику шарма.
После ленча она показала Моне сад и поинтересовалась:
– Как у Софи идут дела? Наверное, Арни нелегко согласиться с ее выбором?
– Очень нелегко. Он ведь хотел, чтобы она училась на юриста в Гарварде.
– Для этого есть еще масса времени. Шестнадцатилетняя девочка вряд ли может мечтать о профессии, связанной с интеллектуальным трудом. Обладай я красотой Софи, я бы тоже испытывала желание мелькать на страницах модных журналов и не слушать папашино нытье, что в жизни есть куда более важные вещи.
– Да, Арни не понимает увлечения дочери.
– Мой братишка – блистательная личность… в определенном смысле, – вздохнула Джин. – Но когда речь заходит о том, что дочке пора выпархивать из гнезда, он становится таким же идиотом, как и большинство мужиков. Он рассказывал мне о своем фиаско с бифштексом. К счастью, чей-то проницательный ум пришел ему на помощь, и у Арни оказалась под руками кулинарная книга.
– Это я купила книгу, – надулась Мона.
– А разве я сказала что-то обидное?
– Вы упомянули проницательный ум. Это в каком же смысле?
– В самом прямом. Я ценю ум, который сразу же улавливает суть проблемы и без промедления находит правильное решение. Что вы и сделали, пока Арни бился в истерике.
– Ну спасибо. В первый раз кто-то оценил мой ум.
– У Лорны тоже ясная головка. Явно унаследовала от вас. И вы убережете Арни от многих ошибок, если будете наставлять его на путь истинный.
– В этом я сомневаюсь, – грустно призналась Мона. – Он уверенный лишь с виду, а на самом деле полон сомнений. Думаю, он осуждает меня. Из-за дочери.
– Мужчина должен кого-то осуждать… но, во всяком случае, не себя. – Джин вдруг засуетилась, видно вспомнив о каких-то своих делах. – Рада, что мы поговорили. Я убедилась, вы та самая женщина, которая нужна Арни. Поверьте, дорогая, все будет хорошо.
Как правило, Мона завтракала кофе и тостиками, но в тот день, когда предполагались съемки большой коллекции свадебных нарядов для «Современной Евы», она приготовила гаргантюанскую порцию яичницы с ветчиной.
– Приятного аппетита, – ехидно бросил Арни. – Запасаешься энергией до ужина?
– Меня ждет тяжелый день, – объяснила она. – Пять моделей, два визажиста, парочка парикмахеров, да еще редактор отдела мод и двадцать наборов туалетов с аксессуарами. Мне понадобятся все силы.
– Желаю успеха, – с подчеркнутой небрежностью бросил Арни. – Ты как-то упоминала об этих съемках.
– Я увиливала от них, – призналась Мона. – Ведь ко мне обращались только из-за Софи. Ладно, в конце концов я ее получила и все наладилось. Пока, опаздываю…
Она появилась в студии вместе с Мэрилин, а через минуту подъехал фургон со свадебными нарядами. В кабинет возбужденно влетела Айви Реймонд.
– Не успел день начаться, – пожаловалась она, – а я уже на грани нервного срыва. Из-за Кэрол. У нее что-то вроде гриппа. Я связалась с модельным агентством, но у них под рукой не оказалось никого подходящего. Так что мне пришлось переписывать весь сценарий, чтобы распределить сюжеты Кэрол между остальными моделями.
– Не переживай, – успокоила ее Мона. – Все получится. Как всегда.
– Неужто еще не все появились? – с ужасом воскликнула Айви.
– Не все. Но Шила и Софи уже здесь. Упоминание о юной модели вызвало улыбку на лице редакторши.
– Ну не божественное ли создание? Ты просто умница, Мона, что раздобыла ее для меня.
Она кинулась обнимать девушек. Еще через пять минут появились все, кого не хватало. Пока модели переодевались и накладывали грим, Мона вместе с Айви обсудили порядок съемок.
Идея заключалась в том, чтобы продемонстрировать широкий спектр свадебных одеяний, от простых до изысканных, от традиционных до ультрасовременных. Софи достались наряды, подобающие самой юной невесте. Первый из них представлял брючный костюм из шелка цвета слоновой кости. Его дополняла шляпа – точь-в-точь любимый головной убор ковбоев из старых голливудских фильмов, если не считать, что этот предмет туалета был сделан все из того же шелка. Замысел был довольно рискованный, но на грациозной фигурке комплект смотрелся раскованно, нарядно и забавно.