- Ты можешь пить? - спросила я, оставляя не нужные вопросы на потом.
Он кивнул.
Следующие дни превратились в кошмар. В первый раз за три года, я взяла отпуск на работе, коллеги, кажется, вздохнули с облегчением, позволив себе расслабиться. Впрочем, я расслабляться не собиралась. Дома шла настоящая битва за жизнь эльфа. Не единожды просыпалась мысль плюнуть на все и вызвать скорую. Но каждый раз он накрывал ладонью мою руку и просил:
- Не бросай меня, поборись еще чуток.
Я не могла ему отказать.
Дома операционную не устроить, я как могла очистила нехорошую рану на животе, но она все равно воспалилась и мучила пришельца. Вначале я боялась давать ему антибиотики, но потом махнула рукой - сам он не справлялся, а я не могла дать ему умереть.
Каждый раз, бросая взгляд на стройную фигуру на диване укрытую клетчатым пледом, меня бросало в дрожь, захватывало дыхание. Невозможно поверить - я выхаживала эльфа!
Мы мало разговаривали в первые дни, он редко приходил в сознание и тогда важнее было влить в него пару ложек бульона, а не донимать разговорами. Но иногда взгляды красноречивей слов.
Я знала, что стресс, усталость, странные обстоятельства вызывают выброс гормонов в кровь. Адреналин и кортизол сводят людей с ума. Но, увы, не могла ничего с собой поделать. Я влюбилась в него с первого же дня, глубоко и бесповоротно, как глупая смертная девушка, а не тридцатилетний хирург.
Через неделю, постепенно, дела пошли на лад. Температура спала, его зеленые глаза загорелись осмысленным огнем. У меня банально подгибались колени при виде его, но я старалась не подать виду, не напугать своей ненужной любовью.
Его звали Ариэль. В своем мире эльф обладал возможностью мыслью менять реальность - тем, что мы называем магией. Он считался могущественным волшебником, но не искал славы, направляя усилия на создание новых форм растений, могущих выжить в стремительно меняющимся климате его родной земли.
Ради питательных полу-разумных злаков, способных подстроиться под жуткую засуху и дать невиданный урожай фермерам, Ариэль и вступил в поединок.
Мыслитель и ученый, он не подумал о защите пшеницы от жадных рук гоблинов.
В поединке против многоголовой орды Ариэль проиграл. Эльфы перед смертью посылают зов тому, кто любит их. Зов Ариэля запутался в пути, выбросив на мокрые улицы Москвы.
Я не удержалась и подсунула томик "Властелина колец". Он читал его запоем целую ночь, а я украдкой наблюдала из кухни. Отложив книгу, Ариэль долго смотрел в потолок, мечтательно размышляя об этом
- Все мы, плод чьего-то воображения, - наконец, хмыкнув, заметил он.
Я мысленно согласилась. Он был исполнением потаенных грез, в которых я стеснялась признаться самой себе. Может книга позвала его в наш мир? Или кто-нибудь из эльфийских магов нашептал ее пожилому профессору Английской литературы, чтобы спасти соотечественника в роковой час? Эльфы вечны и не склонны воспринимать смерть как естественную часть жизни. Интересно, куда еще 'Властелин колец' открыл им проход?
***
Яркие видения прошлого не дают покоя. Я представляю темный гостиничный номер. Слышу шум проезжающих машин, городские огни перемигиваются желтыми глазами. Ночная влажность плывет по комнате, я вдыхаю ее ласковую свежесть, подхожу к окну.
Свет полной луны в бархате ночи освещает стандартный номер ночлежки за моей спиной: широкая кровать, одинокий шкаф, большое окно. Ни стола ни стульев - убогое же у меня воображение!
Я опираюсь на подоконник, смотрю на бледные звезды, напряженно жду, когда придет он, и боюсь, что не появится. Я никогда не вижу как он заходит в комнату, только слышу вдруг его тяжелое дыхание:
- Почему ты зовешь меня сюда и снова и снова?
- Хочется увидеть тебя так, что ноет в груди.
- Я обещал вернуться.
- Я тебя отпустила.
Медленно поворачиваюсь, жадно вбираю его длинные черные волосы, опущенную голову, скрещенные руки на коленях. Такой дорогой и такой далекий. Грустно улыбаюсь ему.
- Ты прости меня.
- Ты причиняешь себе боль. Я далеко.
Он и вправду далеко, мой эльф, моя сказка, моя надежда.
Подхожу, сажусь рядом. Поднимаю руку, чтобы убрать прядь волос с совершенного лица и одергиваю себя. Он поднимает глаза, мгновение изучает меня:
- Ты мне не нужна.
Это не его слова, а мое жестокое воображение наделяет злыми чертами бесконечно любимого и столь далекого Ариэля. Страх шепчет, что больше его никогда не увижу.