Серёжа решил стать сильным. Подошёл к физкультурнику и сказал: «Научите меня драться». Физкультурник привёл его в секцию борьбы.
Но борьба не помогла Серёже вырасти. Он оставался самым маленьким и, хотя силы понабрался, победить рослых ребят не мог. Ночами он подолгу не засыпал, ревел в подушку, ненавидел себя, тех, кто его бил, свою жизнь, свой рост, свою безродность, свою мать, посылал на её голову проклятья.
Очень часто снились ему дети. Много детей. Это его дети, его семья. Он сидит во главе стола и всем им говорит: «Ешьте, мои дети, от пуза ешьте, вырастете сильными, никого не будете бояться».
Сам ещё школьник, а уже голодной душой ждал своей семьи.
Он любил приходить в младшие группы своего детдома и устраивать «завихрения» — кучу мала, или беготню наперегонки, или казаки-разбойники. Малыши вдали его, висли на нём, но через год-два перерастали его и переставали играть с ним.
…Школа, машиностроительный техникум, армия… — всё это проскочило сном, везде и всегда его били и унижали, и никому он не был нужен.
Женю он увидел на заводе в столовой. Она сидела за столом одна — большеглазая, тоненькая, пепельные пышные волосы обрамляли круглое личико.
Кто она, из какой семьи, как зовут — это не важно, главное — она есть, вот она, ни на кого не глядит, ест котлету.
Он подошёл к ней со своим подносом, очень медленно составил тарелки на стол, отнёс поднос, сел напротив.
Но есть не смог. Смотрел в светлые добрые глаза.
А когда девушка доела и собралась уходить, сказал:
— У меня хорошая зарплата, комнату обещают через полгода, а если женюсь, раньше. Я прошу вас, — он потерял голос, без голоса, сипло закончил, — выйдите за меня.
Она очень удивилась, но то, что сразу не ушла и не возмутилась, а во все глаза смотрела на него, было согласием.
Сергей заговорил быстро, горячо:
— Родим много детей. Я подкидыш. У меня, кроме вас, никого нет, вот я, один, весь тут. Вы не пожалеете, я буду любить вас! Я буду носить вас на руках! Только выйдите за меня.
Женя оказалась дочерью потомственных рабочих, уважаемых и любимых на заводе. Они не воспротивились браку и даже дали денег на обзаведение своим хозяйством.
— Женя, значит, не зря я все-таки родился, — благодарный, расслабленный, говорил ей Сергей каждый день. — Ты только люби меня, мне больше ничего не надо.
Как он любил!
Руки, ноги гладил, каждый палец целовал.
Пока работал, мучился: вдруг у Жени настроение испортилось, вдруг у неё что-нибудь заболело? Еле дожидался перерыва. Когда Женя входила в столовую, на столе уже была расставлена еда, а он стоял, ждал, неотрывно на дверь смотрел.
— Ну как? — первый вопрос, лишь только Женя! усядется рядом с ним.
«Ну как» означает — не забеременела ли.
Его не волнует, что они на заводе, что прошло всего четыре часа с той минуты, как они расстались у проходной, каждую встречу с Женей он начинает с этого вопроса.
И только потом уже задаёт остальные, не менее для него важные: «Ничего у тебя не болит?», «Сколько брака было?», «Что ты чувствуешь сейчас?»…
Его интересует в жизни только она — её состояние, её душа.
В первые же дни знакомства он выяснил, что она любит из еды, какие развлечения, и в их доме поселились только те вещи и продукты, которые любит она.
Дети не получались.
Как в отрочестве, они снились ему — его собственные дети, мальчики и девочки. Они висли на нём, щекотали щёки, тянули за волосы, забирались по нему на плечи.
Он просыпался в поту и в слезах.
— Женя! — будил жену. — Женя! — Он звал её отчаянно, а когда она от его крика и яркого света просыпалась, сыпал на неё проклятья: — Это ты! Это из-за тебя… ты нарочно не рожаешь. Ты испортила мне жизнь! Ты, ты…
Он замолкал только тогда, когда Женя заливалась слезами.
— Только не плачь, — пугался он. — Господи, не плачь! Прости меня. Я знаю, ты не нарочно. Я понимаю. Тебе самой перед людьми стыдно. Прости меня. Я не знаю, что говорю. Только не плачь. Откуда столько злости во мне? Ну хочешь, ударь меня, дурака. — Он гладил её, целовал, прижимался к ней крепко-крепко, не умея искупить вину перед ней.
Она продолжала плакать, беспомощная в своей беде.
Несколько лет они мучились одни, пока не вмешалась мать:
— Ты не сохни, сходи к врачу!
Серёжа точно опомнился:
— Как же раньше я не подумал? К врачу, конечно, к врачу!
А Женя руками замахала:
— Весь завод узнает!
К врачу она всё-таки пошла, врач причину определить не смог, а прописал прогревания от воспалительного процесса — на всякий случай.