Она знает про Борьку только эти, чисто внешние факты. А Борька знает про неё всё.
— Кто там? — задыхающийся Борькин голос.
— Что случилось? — через дверь.
Она молчит.
— Все живы? — через дверь.
— Все.
Пауза, слишком длинная.
— Я не могу открыть, ты прости, подожди.
И здесь, у Борьки, в своей прошлой счастливой квартире, она не к месту! Она потеряла себя. Там, с Анатолием, она быть не хочет. И здесь ей места нет.
Она тихо спускается по лестнице.
Щёлкнула дверь.
— Подожди. — Борис в тапочках, без носков, без брюк, в накинутом на голое тело пальто. — Что случилось?!
Он догнал её, повернул к себе.
Она уткнулась в его голую грудь и — отшатнулась. Не Борькой, братишкой, чужой женщиной пахнет от него.
— Ты не поймёшь, — тихо говорит она.
Может быть, сегодня, сейчас наконец решается жизнь у него?!
— Ты ушла от Анатолия? — спрашивает он. После долгой паузы в её растерянность трезво бросает. — Я давно этого жду.
— Ушла? — Она помолчала. — Як тебе в гости пришла. Почему ты решил… Разве было что-то…
— Я сейчас… — говорит Борька и через три ступеньки взлетает на свой этаж.
Она присела на подоконник. За окном умирал весенний день. Ещё зимние, обглоданные, без листьев тени от деревьев растворились в бессветных сумерках, зажглись фонари. Вместо весеннего света — электрическая суетная жизнь города. Город гудит вечерними машинами. Доигрывают свои игры дети. Добалтывают свои разговоры бабки, сидящие рядком на скамьях. Добираются наконец до своих ужинов и постелей задержавшиеся на работе, в кино, в гостях её бывшие соседи. То, что было в Древнем Риме, то, что было с людьми, прахом рассыпавшимися под ней, то, что сейчас происходит с ней и с её современниками, — одно и то же: кто-то кого-то любит, кто-то кого-то не любит, кто-то от кого-то уходит, кто-то кого-то убивает… А над всем этим строятся дома, меняются правительства, открываются новые планеты и химические элементы… Суета, вечная необходимость живой жизни — живая жизнь.
Борька не шёл. Она тихо сползла с подоконника, тихо стала спускаться.
У Борьки, может быть, сейчас решается жизнь?! Женщина плачет. Ревнует? Женщина обжигает его… А вот в ней огня нет.
Вот что она хотела понять. Земля вертится, земля расцветает цветами и деревьями, потому что изнутри ее палит огонь. Анатолий целые дни для неё работает, потому что в нём горит огонь. А в ней нет огня.
Разве можно жить, смеяться, когда в тебе нет огня…
— Катя!
Она открыла глаза.
— Катя! Как ты? Борис сказал, у тебя, оказывается, перитонит. Вот тебе натуральный гранатовый сок. Гранаты с рынка. Тебе нужны витамины. Ты что плачешь? Настрадалась. Борис говорит, уже всё позади. Не плачь. Скоро всё пройдёт. Мы с Борисом разобрали балкон, туда можно теперь вынести раскладушку. Ты, как в санатории, закутаешься в одеяло, будешь спать на воздухе. Не плачь, пожалуйста. Пей сок. А это морковные котлеты.
— Толя, садись. Спасибо, что пришёл, — виновато говорит она. — Завтра снимают швы, — говорит она. — Скоро домой. Зато отдохнула. Ты не представляешь себе, как надолго я выспалась.
Неотрывно смотрит Анатолий на неё.
— Ты похудела, — говорит. — Пей сок. Тебе нужны витамины, — повторяет он. — Скажи, что сделать, я сделаю. Хочешь, я тебя причешу? Хочешь, горячей воды принесу и вымою тебе ноги? Я, когда заболеваю, лечусь водой. Не веришь? Ну что ты плачешь? Кто обидел тебя? Тебе плохо? У тебя осложнения? Подожди, я воды… подожди, я вытру слёзы… Только ты не плачь. Я так и думал, что тебе очень плохо. Ты так настрадалась! Ты так ослабла! Хочешь, я ночами буду около тебя дежурить? Ты не волнуйся, я буду сидеть тихо, совсем незаметно. А откроешь глаза, что-нибудь тебе понадобится, и вот он я. Ты будешь спать. Я тебя не потревожу, я умею. Ты только не плачь, прошу тебя.
— Иди, Толя, иди, — жалобно, едва сдерживая рыдания, говорит Катерина. — Пока ты здесь, я не успокоюсь. Иди. Пожалуйста. Мне так всех жалко!
Глава третья
Она вышла замуж за Юрия.
Свадьбу они справлять не стали. Юрий не захотел. Только родители, только свидетели за небольшим столом у Юрия дома — собрались на пирог. Выпили по нескольку бокалов шампанского. Её мать принесла жареное мясо, торт. Мать Юрия сделала холодец, напекла пирогов. Она мастер печь пироги. И с мясом, и с капустой, и с рыбой, и ватрушки… со всем, что можно положить в тесто, печёт! Любовно и чисто.