Они втроем узнали в этом лесном настоящего, живого, немного скромного, но такого искреннего Хагрида. Его действительно будет не хватать.
***
Утром Драко встретился с Эмилией и они так и провели эти часы до самого вечера вместе. Просидели в комнате парня, играли в шахматы, ели, говорили, особенно Драко — у него жизнь интереснее. Экспериментировали с магией, Эми нарисовала парню французские усы и трансформировала пластиковый багет, ибо настоящий нельзя по закону Гэма. Теперь он был похож на француза, только берета не хватало, а так-то — истинный.
Про сегодняшний вечер Драко старался не думать. Хотя, если спросить его, к чему эти часы проведенные вместе, то ответ последует: а что, если нас не станет?..
Что было на уме девушки Драко не знал, но и не интересовался — дело личное. Она не пошла к братьям по какой-то своей причине и где-то глубоко в душе Драко был рад этому. Сегодня за обедом ему пришла сова, где мама сообщила о том, что будет выступать за Орден. Трогательно с её стороны, но единственное, что хотел Драко, так это укрыть её от этого. Да, мама и Эмилия самое дорогое, что у него есть. Теперь.
Люциус утром — это было единственное время, когда Драко видел его — выглядел встревожено. Руки потирал не единожды, постоянно лез за карманными часами или же постукивал приборами, в то время как в обычной жизни ест беззвучно — это по нормам этикета принято. По всей видимости, сегодня он будет заклинать эльфов и этому перечить трудно. Можно, но у него есть не один план, вернее, у Лорда есть не один план. Какой смысл ломать один, если потом будет безукоризненно второй? Смириться и простить.
— Волнуешься?
Неожиданно спросила девушка, и Драко передернул плечами. Ранее они просидели в темноте и тишине, каждый думал о чем-то своём.
— Да, — признался Драко и сложил руки перед собой на коленях.
Они сидели в его комнате, Эми на кровати, а Малфой занял своё любимое место на кресле. Он раздвинул ноги и, наклонив корпус, облокотился на колени локтями, вдумчиво скрестив ладони.
— Я тоже, — среагировала девушка, не шевелясь. С виду она даже не дышала. Ей было хуже, в его возможности помочь ей морально.
— Иди сюда, — встал парень, подавая Эмилии руку. — Всё будет хорошо, слышишь? Я люблю тебя, и мы со всем справимся. Спасибо, что когда-то ты бросила всё ради меня. Пришла моя очередь, Эми.
Он держал её плечи, легко и непринужденно. Все его движения в любом разговоре или взаимодействии с ним были настолько аккуратными и обходными, что иногда девушка их и не замечала. Тут главное обойти её принципы в касаниях, и она сама не поймет, как возьмет за руку.
— И я тебя, Драко. Иначе я бы никогда сюда не приехала.
— Смотри, — парень развернулся к окну и мечтательно провел рукой по воздуху. — Мы с тобой во дворце как муж и жена Малфои. И у нас будут дети, как мы их назовем?
— Я не знаю, — Эмилия смущенно ухмыльнулась и добавила с максимальной серьезностью, что имела на данный момент, — Не хочу дворец. Двухэтажный дом и много уюта, ладно?
— Любой каприз, моя леди. Радует хотя бы то, что ты уже согласилась на Малфой.
— Не надейся, — фыркнула Эми.
Драко посмотрел на неё вызывающе, но та лишь улыбнулась, и умело выкрутилась с его объятий. Видимо, заметила.
*
Ужин. Зал освещают факелы и звездный потолок. Сотни огней царят возле каждого стола. Все сидят, разговаривают. Ничего не предвещает беды для десятков студентов. Только Драко и члены битвы пересекаются взглядом друг с другом с таким страхом, который читался в глазах мимолетно. От таких странных взглядов студенты начали расспрашивать, что опять между Поттером и Драко, но те в ответ лишь качали головами, мол, забудьте.
Как только Большой Зал наполнили привидения и профессора, на столах в ту секунду явилась еда и напитки, на вид безвинные. Не успел Драко посмотреть на Дамблдора, что делать, как к нему сзади подбежал Поттер и прошипел на ухо:
— Шрам печет до смерти, он тут, сохраняй спокойствие, понял?
Драко медленно кивнул и обернулся на остальных. Гермиона молча, смотрела в одну точку, а Уизли мялся над пудингом. Джинни пыталась ответить какому-то хаффлпаффцу, но в итоге забросила это и он ушел прочь.
Малфой следил за отцом: он был, чуть ли не в холодном поту. Поттер подошел к Альбусу и сказал ему о шраме. Дамблдор не изменился в лице: такое же нечитаемое и спокойное. Директор отодвинул Гарри за спину, встал и поправил мантию, будто хотел сказать что-то в честь окончания года. Минерва, Спраут и Флитвик последовали его же примеру и медленно подняли палочки перед собой. Затем сделали резкое движение, и на Драко вылилось пару стаканов сока.
Все стаканы, присутствующие в зале треснули. По помещению пронеслось сразу несколько звуков: ругательства Люциуса, крики и возмущения студентов и поголовные «Репаро» и, пожалуй, самый приятный и звонкий из всех — звук бьющегося стекла. Осколки летели всюду, отворачиваться от них можно было разве что щитом.
Люциус, когда понял, что случилось начал метать заклинания во всех и во всё. Отворились окна. Нет, они разбились на мелкие стеклышки, и в них влетело с десяток черных вихрей. Люди в белых масках, не успев приземлиться на пол, начали кидать заклинаниями во всех. Студенты, которые отпили жидкости раньше, начали терять сознание и Снейп вливал им в открытые рты противоядие, но не долго, пока не увидел пожирателей.
Драко настроил щит на себя, который спас бы максимум от двух заклинаний, но поставил на бегу такой же и Эмилии, а затем пошел к пожирателям. Люциус надел маску и теперь Драко не мог разобрать где он в той пыли, что там витала. Ближайший к парню пожиратель целился палочкой в Парвати Патил.
— Экспеллиармус! — палочка пожирателя оказалась у Драко в руке, а следом последовало второе заклятие.
— Остолбеней!
Тело безжизненно грохнулось на пол. Маска отца Кребба слетела с его лица на плечо.
Заклятия метали везде. Дамблдор защищал, кого мог. Одной бузинной палочкой директор стрелял, казалось сразу в несколько людей. Северус был в битве, но его фирменной «Сектумспепрой» был ударен пожиратель, а не светлый. Было заметно, что директор нервничает по поводу Ордена и помощи, как здесь…
Стену Хогвартса было сломлено «Бомбарда Максимум» и руины посыпались на пожирателей. В Зал ворвалось с десяток авроров, которые на ходу убили два пожирателя и вошли в битву. Драко омертвил одного противника, даже не особо помня как именно. Это первый человек в его жизни, который страдает от его рук. Хотя нет, страдают от «Круциатуса», как Драко, а это мгновенно и безболезненно. Пожирателем оказался Антонин Долохов. Увидев это, гордость пронзила его от головы до ног, пока со спины в него не начал лететь зелёный луч.
Профессор Спраут сбила Драко с ног, и он больно ударился о ледяную поверхность кафеля. Она что-то сказала, но всё настолько было заглушено криками и беготней, что парень услышал только отдаленный свист чего-то. Долго разлеживаться не стал, быстро поднялся на ноги, схватил рукой голову, что раскалывалась до смерти болезненно, и стал свидетелем убийства Винки, бывшего эльфа Крауча которая в свою очередь защищала своим тельцем Кричера. Их обоих убили две «Авады» Алекто Керроу. Гарри помчал к своему домовику, но тот уже безжизненно лежал на полу.
— Гарри Поттер…- послышался шепот, смешанный со смехом. Смех был не радостный, а безумный. Это был не парселтанг, но уж очень пронзительный голос. Мерзкий, как из тайного мира мертвых…
Подойдя ближе, Драко увидел на лице пожирателя со сброшенной в угол маской, сумасшедшие глаза. Они смотрели на Гарри так, словно это было их смыслом жизни. Они были безумными, страшными и неуравновешенными. У Поттера палочка отлетела в сторону и его загнали в угол с мертвым телом Кричера на руках. Не успел Драко пульнуть своим заклятием, как Минерва и Северус единогласно выкрикнули «Авада Кедавра» и оба Керроу повалились на пол, оставив за собой след безумства.