— Вот, держи, попробуй эту. Из грецкого ореха, как у Беллатрисы Лестрейндж, девять и три четверти дюйма, двадцать семь сантиметров, волос единорога, — предложил Олливандер, протягивая инструмент.
Палочка в руке Скорпиуса нервно дернулась и начала пускать искры во все стороны. Мастер мигом отобрал её заклинанием, и подал новую. Было заметно, как Эмилия глубоко вздохнула:
— Не хватало моему сыну палочку как у Беллы.
Она сказала это тихо, чтоб Нарцисса под боком не услышала. Боль за брата никогда не угаснет. Слава Мерлину, что с Колином и родителями дела обстоят хорошо. Брат женился год назад на девушке из Хаффлпаффа. Приличная, хорошие манеры — родители одобрили. А Эмилии что с того? Это его выбор, и она примет его любым.
Брак с Малфоем Колин расценил как почетность. Без недовольств со стороны крови или его отца-пожирателя. Благо, сейчас в отношениях с семьей царила идиллия. Кто бы мог подумать? После стольких лет…
— Сердцевина сердечная жила дракона, гибкая, двадцать два сантиметра, состоит из ивы, тринадцать и три четверти дюйма.
Как только Скорпиус коснулся стержня, палочка мирно держалась. Она не крутилась, не издавала странных звуков или движений. Прямо как мамы.
— Взмахни ею, — прошептал Олливандер. Было видно, что его до сих пор манит то, как ученик выбирает себе инструмент на всю жизнь, если конечно, его не сломать.
Скорпиус посмотрел на родителей, те пристально следили за каждым движением. Он робко поднял руку перед собой и сделал одно из действий, которые делала мама. Из дерева посыпались искорки, но они шли в одну сторону, а ни кто куда, как ранее.
— Получилось! — воскликнул Олливандер и принялся упаковывать палочку.
Скорпиус находясь в удовлетворенном состоянии, следил пару минут за своей покупкой. Эмилия наблюдала за всем этим с ностальгией и счастьем.
— Береги эту палочку, — Нарцисса взяла внука за руку, — я со своей с одиннадцати лет хожу, она пережила столько всего, что если проверить список заклятий, сделанный ею, то там перевалит за миллиард точно.
Скорпиус усиленно закивал и громко крикнул:
— Хочу большую черную сову!
Взрослые засмеялись и, отдав галеоны Олливандеру, вышли из магазина, направляясь в сторону точки с животными.
*
Вернувшись в «Малфой Мэнор», Драко и Эмилия на какое-то время остались в нём, ибо хотели поговорить с Нарциссой просто о жизни. Скорпиус пошел в свою комнату у бабушки на второй этаж, и принялся там рассматривать обновки. Родители специально пользовались в его присутствии только невербальной магией, ибо он при получении палочки, попробовал бы всё, что слышал. А это могло быть опасно.
Нарцисса налила в бокалы на дно кровавого вина, и уселась в кресло напротив сына. Драко всё также сидел в черном смокинге и черных туфлях. Осанка у всех троих была волшебная, а манера общения натренированная годами. Они вели себя как гуру этикета, с виду — важные особы, внутри — душевные разговоры. Эмилия быстро влилась в их культуру. Ей нравился такой стиль, а когда хотелось походить по своему дому или по поместью (если они ночевали здесь) в пижаме и носках с оленями — никто не смотрел на неё, как на невежу. Наоборот же, Нарцисса спускалась кушать в одном халате и в тапочках. Они помогли друг другу стать лучше, открытее, теплее…
Но долго обсуждать беззаботную жизнь им не судилось. Неожиданно двери «Малфой Мэнора» распахнулись, и в них появилась неотчетливая тень высокого мужчины. Позже, когда он прошел в гостиную, Драко и Эмилия встали на ноги, готовя палочки перед собой. Нарцисса побежала к лестнице, собираясь подняться к внуку, но мужчина остановил все их действия, выйдя на свет.
— Люциус Малфой. Не ожидали? — медленно спросил он. Если бы мертвецы умели говорить, то, определенно, делали бы это именно так. Дементоры неописуемо отразились на мужчине.
— Нет, — честно признался Драко, потихоньку опуская палочку, но не до конца. То, что это отец, не давало причины для полного обезоруживания.
— Честно, я хочу, чтобы ты взял остатки своих тряпок и ушел из этого места раз и навсегда.
По лицу Люциуса пробежала тень, но эмоцию в ней разглядеть было трудно. Послышался лишь тихий вздох.
— Я понимаю, что мне здесь не рады, и знаю, что это заслужено. Я хочу попросить прощения у вас всех. У тебя, Нарцисса, за то, что испортил тебе жизнь и лгал. Мне не хватит времени, дабы вымолить у тебя прощения. У тебя, Драко, за Круциатус, за боль физическую и моральную. Не было и дня, чтобы я не причинил тебе её. У тебя, Эмилия, тоже. Ты стала ещё красивее… За то, что убил твоего брата. Ведь если бы я не согласился на просьбу Волдеморта, то твоя семья была бы цела. И за то, что не давал согласия на отношения. Вы идеальная пара. Сейчас я соберу вещи, и уйду отсюда раз и навсегда.
Все трое кивнули. Он был прав, они не могли простить ему ничего из того, что он сделал. И ему действительно не хватит жизни, чтобы вымолить прощения у них. Нарцисса прошла наверх за мужем, указывая дорогу, если он забыл, а Драко и Эмилия так и стояли не шелохнувшись с полуопущенными палочками к полу.
За это время вещи Люциуса не изменили своего места. Всё так же, как и раньше, они аккуратно висели на тремпелях в шкафу. Нарциссу можно понять. Она не хотела прощать его, нет. Но она так скучала… По его запаху, движениям, мимике. По предпочтениям в еде, одежде, разговорах. Ей всегда нравилось обнимать его и проводить время рядом. Она всего-то хотела счастливую семью. И делала для этого, все, что могла.
И сейчас, увидев его, женщина еле сдерживала желание. Простить, обнять, напоить теплым глинтвейном и забыть все то, из-за чего Нарцисса сейчас вела его в их общую комнату собрать вещи и уйти прочь. Спала, обнимая подушку Люциуса. Его не хватало. Но жизнь, жизнь она такая. Ей пора бы привыкнуть, что нельзя показывать истинные эмоции. Не в поместье, не где-либо.
— Комната твоего внука, Скорпиуса Малфоя.
Пройдя несколько поворотов поместья, которые выучила наизусть до малейшей мелочи, Нарцисса остановилась и указала рукой на закрытые двери, из-за которой слышался детский голосок.
— Можно я посмотрю на него? — Люциус неосознанно сделал шаг ближе к входу и буквально тянулся войти. Его голос дрожал, а ноги слегка подкашивались от давления эмоций, если они там после Азкабана остались.
— Я думаю, что ты можешь видеться с ним. Он твой внук. Спрошу ультиматумы у Драко и Эмилии, — Цисси отошла на фут в сторону, открывая мужу проход к Скорпиусу.
Люциус робко приоткрыл двери. Мальчишка резко обернулся на шорох и, увидев запачканного мужчину, резко встал на ноги, хватая свою палочку на ходу. Он не умел ею пользоваться, но посчитал, что если она защищает всех, то и его сама тоже как-нибудь.
— Я твой дедушка, Люциус Малфой, — представился он, не делая и шага больше. Ребенок уже напуган, а так-то и, в общем убежит.
— Ты из Азкабана? — крадясь, уточнил догадки Скорпиус, немного успокоившись присутствием бабушки, что стояла за спиной.
— Да. Но я сделаю всё, чтобы измениться. Ты такой…- ему не хватило слов, и он просто начал плакать. Как маленький ребенок, а обида настолько переполняла всех изнутри, что и ощущения на эти слезы были неоднозначными. Просто смотрели и всё. Без сочувствия, без объятий и утешений. Он заслужил, Эмилия пережила больше при смерти брата, а Драко пережил больше разочарований, чем стоят его слезы.
Люциус стоял без движения и сквозь ручей слез смотрел на внука. Сзади подошли родители, и Эмилия придерживая руками платье, прошла к сыну, хватая его за руку. Она присела на корточки перед ним, поправила вылезшие из косы пряди и тихо прошептала сыну:
— Твой дедушка больше не причинит тебе зла. Я верю ему, попробуй познакомиться с ним. Хорошо?
Мальчик неуверенно кивнул и сделал маленький шажок вперед к Люциусу.
— Я — твой внук, Скорпиус Малфой.
Все присутствующие мельком улыбнулись, а из глаз брызнули слезы. То ли счастья, то ли… грусти?