Я ожидала не такого ответа, и его слова застают меня врасплох.
– То есть ты хочешь сказать мне: скатертью дорога?
Он пожимает плечами:
– Если уедешь и оставишь эту школу, мне плевать, как ты истолкуешь мои слова. Я не раз предупреждал твоего дядю, что тут тебе будет небезопасно, но ты ему, видимо, не очень-то дорога.
Меня обжигает гнев, и в нем сгорают последние остатки оцепенения и бесчувствия, которыми было объято мое сердце.
– Да кто ты вообще такой? Здешний записной недоброжелатель?
– Недоброжелатель? – Тон у него такой же мерзкий, как и его лицо. – Поверь мне, здесь тебе не светит более доброжелательный прием.
– Значит, вот оно, да? – Я поднимаю брови и раскидываю руки. – Это и есть ваше «добро пожаловать на Аляску»?
– Скорее, добро пожаловать в ад. А теперь вали отсюда.
Он рявкает это так свирепо, что меня охватывает страх. Но в то же время я разъяряюсь донельзя.
– Ты ведешь себя как козел, потому что у тебя в жопе застряла палка? – вопрошаю я. – Или же всегда бываешь таким обаяшкой?
Эти слова слетают с моего языка еще до того, как я осознаю, что собираюсь их сказать. Но я о них не жалею, ведь на его лице отражается потрясение и стирает эту его омерзительную самодовольную ухмылку.
Во всяком случае, на минуту. Затем он открывает ответный огонь:
– Если это все, на что ты способна, то здесь тебе не продержаться и часа.
Я знаю, что мне не стоит задавать этот вопрос, но вид у него такой надменный, что я ничего не могу с собой поделать.
– И что же случится потом?
– Тебя сожрут. – Он не говорит: «Это же элементарно», но определенно подразумевает именно это, отчего я свирепею еще больше.
– Да ну? Ты в самом деле так думаешь? – Я картинно закатываю глаза. – Знаешь что? Выкуси!
– Это вряд ли. – Он меряет меня взглядом. – Думаю, из тебя не вышла бы даже закуска.
Подойдя ближе, он наклоняется почти к самому моему уху.
– Но, быть может, вышел бы быстрый перекус. – Его зубы щелкают, громко, резко, я вздрагиваю, и вместе с тем меня пробирает дрожь.
Что мне не нравится… совсем.
Я оглядываюсь, желая узнать, смотрит ли кто-то еще на всю эту жуткую сцену. Но если прежде все пялились на меня во все глаза, то сейчас все до одного лезут из кожи вон, пытаясь вообще не глядеть в мою сторону. Один долговязый парнишка с густой копной рыжих волос идет по залу, так неуклюже отвернув голову, что едва не врезается в другого ученика.
Так что с тем типом, с которым я веду разговор, все ясно.
Твердо решив овладеть ситуацией, а также самой собой, я делаю большой шаг назад. Затем, стараясь не обращать внимания на мое бешено колотящееся сердце и нервную дрожь, говорю:
– Да что с тобой? Чего тебе не хватает? – В самом деле, он ведет себя как взбесившийся белый медведь.
– Не воображаешь ли ты, что у тебя в запасе есть несколько веков жизни? – На его лице снова играет все та же самодовольная ухмылка – он явно гордится тем, что смог меня достать, и на мгновение, всего лишь на мгновение у меня мелькает мысль о том, как приятно было бы всадить кулак в этот его мерзкий рот.
– Послушай, тебе вовсе не обязательно быть таким…
– Не указывай мне, каким я должен быть, а каким не должен. Тем более что ты понятия не имеешь, во что ты ввязалась.
– О, только не это! – Я изображаю испуг. – Это и есть та часть повествования, в которой ты рассказываешь мне про больших и страшных чудовищ, которые обитают в больших и страшных дебрях Аляски?
– Нет, это та часть, в которой я показываю тебе больших и страшных чудовищ, которые обитают прямо здесь, в этом замке. – Он делает шаг вперед, вновь приблизившись ко мне.
И мое сердце снова начинает биться, как бьется пойманная птица.
Мне это не нравится. Совсем.
Мне не нравится, что он взял надо мною верх, не нравится, что, оказавшись рядом с ним, я начинаю испытывать такие чувства, которых никак не должна испытывать к парню, ведущему себя со мной как последняя скотина. И еще больше мне не нравится, что по его глазам я вижу – для него эти мои чувства отнюдь не секрет.
Очень унизительно сознавать, что я так остро реагирую на типа, который явно не питает ко мне ничего, кроме презрения, и я, дрожа, делаю шаг назад. Затем еще шаг. И еще.
Но он идет одновременно со мной, делая шаг вперед при каждом моем шаге назад, пока я не оказываюсь зажатой между ним и шахматным столиком, край которого врезается в заднюю часть моих бедер. И хотя теперь парень стоит ко мне почти вплотную, он склоняется еще ближе к моему лицу, так что теперь я чувствую на щеке его теплое дыхание и прикосновение черных шелковистых волос.
– Что ты… – У меня перехватывает дыхание. – Что ты делаешь? – говорю я, когда он протягивает руку куда-то за мою спину.