Официально, для финансовых органов Англии и Штатов, Шугар Бенсон занималась компьютерным бизнесом. Помня, что сделали французы с бедной мадам Клод, она внимательно следила за тем, чтобы фальшивые документы были всегда в порядке, и исправно платила налоги как британскому, так и американскому правительствам.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, — сейчас Адаму была нужна ясная голова. — У меня не так много времени.
Шугар села в кресло против него и скрестила свои стройные длинные ноги так, чтобы Адаму видна была полоска голого бедра там, где кончался чулок.
— Ты мог бы пригласить меня на ужин, — сказала она, но ее голос звучал скорее кокетливо, чем обольстительно.
— К сожалению, я сегодня ужинаю с матерью и не думаю, что вам бы понравилось общество друг друга.
— Ах, я право не знаю. Мне говорили, что я прекрасно лажу с надменными старыми дамами.
На секунду Шугар подумала, что зашла слишком далеко: Грэхемы относились к себе очень серьезно. Но Адам рассмеялся.
— Может, в другой раз, — сказал он, не придавая словам значения.
— Может, в другой, — согласилась улыбающаяся Шугар. — Тогда почему бы нам не приступить к делу, чтобы ты не опоздал на свидание с мамочкой?
— Превосходная идея. — Из внутреннего кармана Адам вынул бумажник с чеками «Америкэн экспресс», положил на журнальный столик перед собой, потом взял ручку, которую дала ему Шугар. Однако вместо того, чтобы подписывать чеки, он поудобнее устроился на софе и внимательно посмотрел на партнершу.
— Ты заметила, что я плачу тебе очень большие деньги за очень небольшую услугу?
— Неужели? — Шугар приятно улыбнулась. В этот момент она была похожа на рекламного агента, пытающегося поддержать свою марку. — Мы расходуем целое состояние на взятки, телефонные переговоры, театральные билеты, авиатранспорт… Бедняжка Моника совсем сбилась с ног.
— Может, она просто отдыхает за мой счет?
— Я предупреждала тебя, что это будет нелегко, — сказала Шугар, в первый раз позволив себе повысить голос. Она сама очень болезненно воспринимала, что до сих пор ни одна из ее девиц не сумела соблазнить Марка ван Холлена, слывущего отъявленным плейбоем.
— Он что? — сказал Адам. — Какой-нибудь трахнутый святоша?
— Не трахнутый, а не трахающийся…
Адам улыбнулся. Он провел рукой по своим коротким с сединой волосам и сказал:
— Может, с самого начала наша затея была обречена?
— Хочешь закрыть счет и сдаться? — поинтересовалась Шугар. — Может, так и стоит сделать? Но я никогда еще не встречала в жизни мужчину, который в конце концов не поддался бы искушению.
— Этот «конец концов» где-то за горами… Пока доберешься до него, можно разориться.
— Ну что ж, милый, тебе решать, — Шугар выпрямила ноги, откинулась на спинку кресла и стала ждать решения.
Адам сидел неподвижно, прикидывая свои шансы. Он тратил много времени на мысли о Марке ван Холлене и много денег на попытки разделаться с ним. Подсчитать убытки и объявить перерыв? Нет, он не способен на это. Не сейчас, во всяком случае. И не только из-за Катринки. Она почти не имела отношения к его желанию уничтожить Марка ван Холлена. Достаточно было того, что Марк до крайности раздражал Адама.
Наконец ему показалось, что он нашел решение.
— Говорят, надо сохранять хорошую мину при плохой игре, — весело сказал он.
Шугар кивнула.
— Верно. Но какое отношение это имеет к нашей маленькой проблеме?
Адам наклонился вперед и стал подписывать счета.
— Сейчас объясню… — сказал он.
ГЛАВА 22
Дэйзи сошла по лестнице в большой, выложенный изразцами холл виллы «Махмед». Не обнаружив здесь признаков жизни, она двинулась дальше по направлению к внутреннему дворику, где в хорошую погоду подавали завтрак. Катринка уже сидела за столом…
— А где все? — спросила Дэйзи, присаживаясь напротив нее.
— Уехали на яхту. Кроме Марго. Она еще спит.
— Я успею позавтракать? Умираю от голода.
Катринка кивнула.
— Я сказала, что мы до десяти не появимся.
— Не появимся где? — спросили от дверей, и когда Катринка и Дэйзи обернулись, то на пороге стояла Марго. На ней был хлопчатобумажный комбинезон с ярким тропическим рисунком. Огромные темные очки скрывали половину ее лица.
— Мы думали, ты еще спишь, — сказала Дэйзи.
— Я не могу спать, — пожаловалась Марго усталым голосом.
— Мы едем в Сан-Ремо обедать, — сказала Катринка. Марк арендовал моторную яхту «Белла Рена», достаточно удобную и вместительную, чтобы катать по Средиземному морю ван Холленов и их гостей, приехавших на пасхальные каникулы. — А ты едешь?
— Не знаю, вздохнула Марго. — Я бы предпочла остаться здесь и отдохнуть.
— Тебе не будет скучно?
— Или грустно? — добавила Катринка.
— Нет. Мне хорошо. Ты же знаешь, как я люблю этот дом. — Дом действительно будто вышел из «Тысячи и одной ночи». Когда Катринка нашла его, он был почти полностью разрушен. Они с Карлосом добросовестно восстановили все затейливые инкрустации из дерева, изысканную керамическую облицовку, отреставрировали старинную мебель, а то что невозможно было восстановить, заменили на новые вещи, привезенные из Северной Африки, Испании и Италии. — Мне хочется часами сидеть и смотреть на море.
— Тебе лучше поехать с нами, — Дэйзи не успокаивалась, пока не заставляла всех делать то, что, как ей казалось, было им же на пользу.
— Ну, я еще могу немного почитать, — сказала Марго со слабой лукавой улыбкой, которая исчезла так быстро, что могла показаться игрой воображения. Ей еще нельзя было улыбаться.
Благодаря тому, что одна из клиенток Стивена Хефлина подхватила простуду и отменила свой визит, Марго смогла совершить процедуру подтяжки лица в рекордно короткий срок. Операция была сделана в частной клинике, после чего Марго отвезли в лимузине в небольшой, но роскошный отель в Беверли Хиллз, где она провела несколько дней, пока с лица не сошли опухоль и кровоподтеки. Зузка ясно дала понять, что будет рада ее обществу, и Марго переселилась к ней. Несчастная Зузка переживала сейчас труднейшие дни в своей жизни: Карла все-таки ушла к двадцатилетней немецкой герцогине. Проведя три недели кряду в сплошных утешениях Зузки, Марго решила, что уже поправилась и уехала на виллу «Махмед».
Молодой темноволосый человек в белом пиджаке вышел из дома с подносом в руках. Перед Марго и Дэйзи он поставил пиалы с фруктовым салатом, тарелочки с маслом, джемом и мармеладом, корзинку с хрустящими булочками и рогаликами. Как обычно рано утром он съездил в деревню, чтобы купить продуктов на день.
— Что бы вы еще хотели?
— Non, non, merci [4], — сказала Марго, гордясь тем, каким свободным стал ее французский с тех пор, как она переехала в Монако.
— Какая прелесть, — простонала Дэйзи, отламывая кусочек рогалика и обмакивая его в мармелад.
— Что-нибудь интересное? — спросила Марго, когда Катринка закончила просматривать «Интернейшнл геральд трибюн» и бросила газету на стол.
— Интересное, но нерадостное, — сказала Катринка с грустью. — Эта война в Югославии. Просто ужасно.
— А вот и хорошие новости, — Марго без особого интереса листала «Фигаро». — Патрик Кейтс вчера выиграл заезд.
— Адам должен быть в восторге, — сказала Дэйзи.
— И Лючия, — добавила Марго. Она повернулась к Катринке. — От нее что-нибудь слышно?
Катринка кивнула:
— Два дня назад она позвонила Пиа.
— Она и в самом деле надеется выиграть Кубок? Как ее настроение?
— Думаю, едва сдерживается, — предположила Дэйзи. — Этот человек кого угодно доведет до безумия.
— Ты тоже его не любишь? — спросила Марго.
— Не люблю!
Марго обратила свой взгляд на Катринку:
— Он совершенно непохож на Ника.
— Внешне, — уточнила Дэйзи. — Во всем остальном они похожи как горошины в стручке.