— Пиа поедет с тобой? — спросила Милена.
— Нет, конечно, нет! — воскликнул Кристиан, обрадованный этим вопросом. — Почему ты спрашиваешь?
— Вы проводите много времени вместе, не так ли?
— Мы всего лишь друзья, — сказал Кристиан твердо, надеясь, что разыскал корень своей проблемы. — Я заеду к тебе во вторник, как только вернусь.
В первый же ее свободный вечер Адам повел Милену на концерт, после чего пригласил на ужин к себе домой. Девушка немного нервничала, и Адам пустил в ход все свои чары, чтобы успокоить ее.
Показав ей дом и велев Картеру принести кофе и итальянские пирожные, Адам удобно устроился на диване и притянул Милену к себе.
Довольно долго они просто сидели вместе, пили кофе и молчали, слушая, как голос Фрэнка Синатры разливается по комнате из четырех гигантских продуманно размещенных колонок. Наконец Адам осторожно поцеловал Милену сзади в шею. Она испуганно повернулась, и ее губы встретились с его губами. Он принял чашку из ее рук, поставил на кофейный столик и осторожно опустил девушку на подушки дивана.
— Ты больше не боишься? — спросил он несколькими минутами позже. Его колено было между ее ногами, а пальцы двигались вверх по внутренней стороне ее бедра.
— Нет, — прошептала она. Страх был только малой частью того, что она испытывала сейчас.
— Пойдем туда? — Адам глазами указал на спальню, заботясь не только об удобстве, но и об ущербе, который, возможно, будет нанесен его новому дивану.
Вернувшийся из Венеции Кристиан навестил Милену и сразу заметил в ней серьезные перемены. Обычно застенчивая, она была сегодня неестественно возбуждена и счастлива. Кроме того, она как-то странно двигалась.
— Все в порядке, — краснея, ответила она на его прямой вопрос, что произошло. Как могла она признаться ему, что от занятий любовью у нее все болело, внутри и снаружи.
— Ты поужинаешь со мной сегодня?
— Нет, к сожалению. Я не могу.
— А завтра?
— Я занята всю неделю. Может быть, на следующей? — Адам уезжал в очередную поездку, и у нее освобождалось время для Кристиана.
Но он посмотрел на нее с удивлением.
— Это уже начало сентября. Разве ты не собираешься вернуться домой на следующей неделе?
Перспектива отъезда так пугала ее, что Милена старалась об этом не думать. Она даже не обсуждала это с Адамом.
— Ну, — настаивал Кристиан, — разве нет?
Милена отрицательно покачала головой.
— Почему?
— Я не хочу, — ответила она воинственно. — Мне здесь нравится.
— Ты уже сказала Катринке об этом?
— Нет еще, я скажу ей чуть-чуть попозже.
За первым приступом облегчения Кристиана посетили смутные подозрения.
— Почему ты решила остаться? Я не понимаю.
— Наяву сбывается моя мечта! Как же я могу уехать?
— Ты с кем-то встречаешься?
— Что? — Милена опять покраснела.
— Ты встречаешься с мужчиной. Вот почему ты хочешь остаться.
— Да, — Милена призналась почти с облегчением.
— Кто он?
— Я не обязана отвечать тебе.
— Кто? — грозно спросил Кристиан.
— Это не твое дело.
— Скажи мне, кто это! — Кристиан схватил Милену в охапку.
— Не скажу!
Зазвонил дверной звонок, испугав их обоих.
— Обслуживание комнат, — выдохнул Кристиан, отпуская ее.
Она кивнула и пошла к двери, чтобы впустить улыбающегося пожилого официанта, толкавшего перед собой сервировочную тележку.
— Добрый вечер, мисс Чермак, мистер Хеллер, — сказал он.
— Я хочу, чтобы ты сейчас же ушел, — заявила Милена, как только дверь за официантом закрылась.
Кристиан кивнул.
— Извини, — сказал он, официально кланяясь и отворачиваясь.
— Не рассказывай Катринке… Я должна сделать это сама.
— Доброй ночи, — услышала она на прощание.
Уставшие после уик-энда Катринка и Марк решили провести вечер дома, одни. Они сидели в библиотеке, невнимательно смотрели телевизор и обсуждали последний отчет Пола Цейса о том, что Моника Бранд в конце концов возвратилась в Лондон и находилась под наблюдением, когда услышали слабый звонок у парадной двери. Три собаки, лежавшие у их ног, настороженно подняли головы и навострили уши. Марк застонал.
— Мы никого не ждем, — удивилась Катринка.
— Может, это к Келли? — предположил Марк с надеждой. Женщина, которая выгуливала их собак, вела активную общественную жизнь. Впрочем, обычно те, кто искали ее, пользовались звонком для прислуги. В коридоре послышались шаги.
— Не повезло, — пробормотал Марк.
Раздался стук в дверь, и собаки завиляли хвостами.
— Кто там? — крикнула Катринка.
— Я, — на пороге стоял Кристиан и гладил подбежавших к нему собак. — Извините, что беспокою вас. Я хотел поговорить с тобой, — обратился он к матери по-немецки.
— Ясно, — сказала она.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? — поинтересовался Марк.
Кристиан хотел сначала сказать «да», но затем решил не раздражать Марка.
— Нет, совсем нет. Я хотел поговорить о Милене.
— О Милене? — удивилась Катринка.
— Ты знаешь, что она с кем-то встречается?
— Да? — В пятницу она разговаривала с ней, но Милена ничего не говорила о возлюбленном.
— Что в этом такого? — спросил Марк, выключая телевизор. — Она молода, красива.
— Но она не говорит, кто это, — пояснил Кристиан.
— Возможно, она думает, что это не твое дело, — предположил Марк, вполне разделяющий такую точку зрения.
— Но она не хочет возвращаться в Чехословакию!
— Черт! — пробормотал Марк. — Я так и знал…
— Ты думаешь, это серьезно? — Катринка частично начала разделять беспокойство Кристиана.
Кристиан кивнул.
— Что же нам делать? Не тащить же ее в самолет за волосы… — Марк почесал подбородок.
В начале следующей недели он и Катринка должны были присутствовать на бракосочетании Жан-Клода с Tea Папастратос. По пути они планировали остановиться в Праге, чтобы проверить положение дел в новом отеле и возвратить Милену ее родителям.
— Франтишек убьет меня, — сказала Катринка. Я уверена, что он ожидал этого. Потому и не хотел, чтобы она сюда ехала.
— Вы что, позволите ей остаться? — спросил Кристиан, потрясенный этой мыслью.
— А что прикажешь теперь делать? — поинтересовался Марк.
— Катринка могла бы уволить ее, вынудить покинуть отель. Вы могли бы настоять, чтобы она уехала домой, — Кристиан сосредоточил все внимание на своей матери, надеясь убедить ее сделать так, как он предлагал.
— Она молода и неопытна. Бог знает, в какую беду она попадет… Если она не готова быть честной с вами, я думаю, вам следует избавиться от нее.
— Может быть, — предположил Марк, — она не готова быть честной именно перед тобой?
— Возможно, — Кристиан опустил глаза.
— Я поговорю с ней утром, — пообещала Катринка.
— Хорошо, — Кристиан встал, поцеловал руку матери, слегка поклонился Марку и направился к двери. — Извините еще раз, что я нарушил ваш покой. Я был очень обеспокоен…
— Не дури, milacku. Тебе всегда рады здесь. Я поговорю с Миленой завтра.
— Да, пожалуйста. Дай мне знать, что она расскажет тебе.
Как только Кристиан ушел, Марк сказал: