Она снова готова была заплакать.
— Если мы понадобимся тебе, — сказал Марк, переходя на чешский, — Катринка или я, только скажи нам…
— Вы не верите мне, — вздохнула она, и ее глаза наполнились слезами.
— Мы беспокоимся о тебе, — Марк до сих пор не знал, кому и чему верить. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе. Помни об этом.
— Надеюсь, ты не сказал ничего, что могло бы расстроить Милену, — спросил Адам, перехватывая Марка, возвращающегося к своему столу.
— Почему ты не увезешь ее отсюда, раз уж так беспокоишься о ее самочувствии?
— Чтобы все подумали, что она что-то скрывает?
— При чем тут это? Девчонка мучается.
— Легче, легче на поворотах, — сказал Адам дружелюбно. — Не стоит становиться таким раздражительным из-за проблем в бизнесе…
Желание врезать по этой самодовольной физиономии целиком захватило Марка, и он едва владел собой.
— Забери ее домой, Адам.
— Ты думаешь, совет директоров будет на твоей стороне?
— У нее начнется истерика, если ты не заберешь ее отсюда, — Марк не хотел продолжать разговор о бизнесе.
— Тебе не на что рассчитывать. Ты не сможешь остановить Чарльза Вулфа.
Голос Адама был мягким и дружелюбным, но никогда раньше Марк не сталкивался с таким скрытым презрением к своей персоне. Это было презрение аристократа к выскочке.
— Я не знал, что Чарльз Вулф такой близкий друг…
— Не совсем друг. Скорее деловой партнер.
— Ну?
— Я строил его последнюю яхту, — добавил Адам быстро, беспокоясь, что Марк усмотрит в его заявлении нечто большее, чем он хотел сказать.
Но Марк, казалось, был вполне удовлетворен этим ответом.
— Тогда, может быть, ты согласишься передать ему кое-что от меня?
— Буду рад сделать это.
— Передай ему, что если он не отступится, я разнесу его компанию вдребезги, а остатки скормлю акулам.
«Черта с два», — подумал Адам, глядя на удаляющегося Марка. Впрочем, в одном он был прав: Милену, находящуюся сейчас в компании Сабрины, лучше отвезти домой, пока она окончательно не «расклеилась».
— Вы выглядите чертовски серьезными, — сказал он, вставая за спинкой стула Милены, — а психиатр Милены считает, что она должна сейчас избегать дополнительных стрессов.
В глазах Сабрины мелькнул интерес:
— А она находится под наблюдением психиатра?
Адам погладил Милену по голове:
— Бедняжка, — произнес он. — Ты готова ехать?
— А можно? — нетерпеливо спросила Милена.
— Конечно, — Адам оставил в покое волосы Милены и помог ей подняться. — Как всегда рад был тебя видеть, Сабрина. Спокойной ночи!
Аукцион не имел того успеха, на который рассчитывала Александра. Имея немало поводов для дурных предчувствий, она крепко вцепилась в Габриэля, как утопающий цепляется за соломинку.
Бал подходил к концу, гости начали расходиться, и Катринка давала последние распоряжения персоналу гостиницы.
— Марк?
Повернувшись, Марк увидел Мартина, уже одетого и готового уйти. Марк улыбнулся и спросил:
— Потерял свою даму?
— Она в комнате отдыха.
Мартин не улыбнулся в ответ, он оглянулся, чтобы быть уверенным, что их никто не услышит.
— Знаешь, возможно, я не должен ничего об этом говорить, но вы с Катринкой так часто мне помогали… И мне больно видеть, как вас пытаются обмануть…
Мартин выждал минуту, а потом продолжил:
— Я просматривал компьютерную информацию у нас в офисе. Иногда я занимаюсь этим, когда мало дел… Так или иначе, один из наших клиентов покупает большой пакет акций «Ван Холлен Энтерпрайзис».
«Не Чарльз Вулф», — подумал Марк, поскольку он не имел права начать легальную скупку акций в течение пятнадцати дней с даты своего заявления.
— Правда? Кто именно?
— Я не знаю его имени, но акции покупают две компании.
— Какие?
— «Галахад инкорпорейтэд» и «Гидра», зарегистрированная в Швейцарии.
— Сколько акций они приобрели?
Мартин сказал, и Марк присвистнул. Эти акции в сочетании с теми, что успел скупить Чарльз Вулф до того, как сделал свое заявление, достигали пятнадцати процентов от общего числа акций компании Марка. Главный вопрос в том, действуют ли они независимо друг от друга. Если да, Марк доберется до них раньше, чем Вулф. Если нет, надо проследить незаконные попытки Вулфа сконцентрировать эти акции в своих руках. В любом случае для Марка было важно как можно быстрее выяснить, кто контролирует эти две таинственные компании.
— Спасибо, Мартин, — сказал он. — Я тебе очень благодарен.
Мартин выглядел серьезным и неулыбчивым. Это был тяжелый выбор — обеспечить сохранение коммерческой тайны или помочь другу. Он до сих пор не был уверен, что принял правильное решение.
— Не вешай нос! — воскликнул Марк. — Ты ведь не выдал никаких государственных тайн.
— Надеюсь, что нет, — ответил Мартин, слабо улыбаясь.
Впервые с тех пор, как он узнал, что кто-то подбирается к его компании, Марк почувствовал уверенность, настоящую уверенность в том, что он контролирует ситуацию. За это он должен был поблагодарить Мартина. Он протянул руку, и Мартин почти машинально взял ее. Марк отметил, что рукопожатие было крепким.
— Если это тебя утешит, я думаю, ты поступил правильно.
— Да, конечно, — не совсем убежденно отозвался Мартин.
ГЛАВА 34
Возможно, Марк рассказал бы все Катринке перед тем, как лечь спать, но когда они вернулись домой, то обнаружили у Анушки высокую температуру. Это уже несколько раз случалось прежде, но доктор уверял их, что такая температура обычное дело у младенцев.
Марисоль, новая няня, остававшаяся невозмутимой даже в кризисной ситуации, сообщила обеспокоенным родителям, что уже переговорила с лечащим врачом Анушки. Она даже намекнула, что им было бы неплохо лечь спать и не вмешиваться в ее действия. Однако намек не был понят. Переодевшись в домашнюю одежду, Катринка и Марк вернулись в детскую и помогли Марисоль искупать ребенка, сменить ей пеленки, напоить из бутылочки соком.
К половине третьего ночи ко всеобщему облегчению температура у Анушки спала. Совершенно вымотанные, Марк и Марисоль — по настоянию Катринки — отправились по своим комнатам, а сама Катринка, все еще объятая страхом, свернулась калачиком на софе в детской. Анушка спала тихо и спокойно.
На другой день, поскольку у нее не было запланированных встреч, Катринка, вернувшись с ребенком от врача, работала дома, Каждые несколько часов звонил Марк и интересовался состоянием Анушки.
— Кажется, мы с тобой самые беспокойные родители в мире, — сказала она в трубку.
— Возможно, — согласился он.
Потом из «Праги» пришла Робин с объемистой папкой отчетов и пакетами с эскизами и образцами материи от Карлоса.
— Как дела у сэра Алекса? — спросила Робин, пока Катринка просматривала эскизы. — Суд уже завершился?
Катринка кивнула. Алекс отбывал тюремное заключение, а Карлос продолжал работать в Праге над завершающей стадией реконструкции отеля.
— Не знаю, как ему удалось обвести Карлоса вокруг пальца, недовольно сказала Робин.
Зазвонил телефон, и Робин, стоявшая к нему ближе, подняла трубку. Изумление отразилось на ее лице.
— Какая наглость! — произнесла она. — Ладно, я спрошу.
Отняв трубку от уха, она сказала:
— Это Анна. Пришла Натали Бовье. Может, мне спуститься и выпроводить ее?
— Нет, я хочу ее видеть.
Еще несколько месяцев назад Катринка без колебаний согласилась бы с предложением Робин, но остатки ее гнева к Натали улетучились во время похищения детей Халида.
— Пусть Анна проводит ее в гостиную.
Натали еще прибавила в весе. Ее по-прежнему нельзя было назвать упитанной, но ее лицо и тело стали одутловатыми, как у человека, который слишком много пьет. Увидев Катринку, она вскочила и бросилась ей на шею, что-то невразумительно бормоча по-французски. Волосы ее были неряшливо расчесаны, платье измято, а лак на ногтях облупился. К тому же она, похоже, была пьяна.