Поэтому я испытал несравненное чувство радости, оказавшись на пороге своего дома. Прикоснувшись к двери, я вложил в нее каплю магии, считывая информацию с системы слежения в доме. Предосторожность, которая не могла быть лишней, учитывая мое и Майев положение и возможные проблемы. Но, как и раньше, мой дом оставался неприступным для врагов, и единственным, кто в нем оказался, был мой сын. Сформировав из чистой энергии ключ, я вставил его в замок и через мгновение уже смог распахнуть дверь.
Эта дверь, как и стены, пол и крыша, были покрыты плотной вязью рун. Часть из них обеспечивала слежение, другие же защищали от ударов стихий, а в случае нужды могли защитить и от осадных орудий. Благодаря этому, кажущийся хрупким дом являлся одним из самых защищенных мест Джеденара. На тот случай, если даже этих мер окажется недостаточно, из здания имелось два запасных выхода, один из которых скрывался в подвале, а второй представлял собой специально оставленную уязвимость в защите крыши, которой, при большом желании и нужде, возможно было бы воспользоваться изнутри. И нет, мне все еще казалось, что указанных мер было недостаточно. Возможно из-за того, что я инстинктивно ждал удара от демонов или Древних?
По описанию могло показаться, что мой дом напоминал крепость, но в сущности это было не так. Син`дораи уже давно научились защищать свои строения так, чтобы их надежность не бросалась в глаза и казалась украшением. Из-за чего у людей даже появился архитектурный стиль, названный эльфийским, который представлял из себя сложную вязь рун по камню, сплетавшуюся в узоры. Он не нес в себе никакой магии, но был действительно красив, как и тот рунический рисунок, что защищал мой дом.
Дверь распахнулась, и меня встретила тишина, нарушаемая тихим шорохом в гостиной. И я даже мог сказать, кто и что там делал. С целью удостовериться, я сделал несколько шагов в нужном направлении, выглянув за закрытое лиственными занавесями помещение.
В комнате меня встретило привычное, но от того не менее примечательное зрелище — громадный и широкоплечий эльф, превосходивший в росте меня почти на голову, стоял у килии — артефакта для приготовления пищи — и поджаривал большой, очень большой кусок мяса, ворочая его двузубой вилкой. Поджаривал с любовью и сосредоточением, настолько погрузившись в процесс, что даже не обратил внимание на мое появление. Громадные рост и телосложение и были причиной любви Гвэта к еде, но надо сказать, что вся она шла в дело. В частности на службе он прославился тем, что таскал на себе тяжелые, закрывавшие все тело доспехи и столь же массивный меч, в длину почти достигавший его роста. И таскал их легко, наравне с другими выдерживая длительные переходы.
Столь массивное телосложение было еще одним последствием создания Источника ста отражений. Последствием, которое не отразилось на тех, кто был рожден до раскола мира, но очень сильно воздействовало на поколение, родившееся после катастрофы. Хотя даже среди них рост и телосложение Гвэта были выдающимися. Могли ли мы с Майев гордиться? Как по мне, так да.
— Гвэт! Отчего ты решил навестить своего старика-отца?
От звука моего голоса сын вздрогнул, и переворачиваемое им мясо тут же слетело с вилки, но достичь пола не успело. Быстрое и в то же время плавное движение, и большая вилка вновь пронзает ужин, а Гвэт вздыхает с облегчением.
— Отец, нельзя же так подкрадываться! — недовольно проворчал он, возвращая мясо на противень
Я только усмехнулся. Была у меня привычка заставать его врасплох, и сделать с ней я ничего не мог, вернее не хотел. Его реакция меня всегда радовала.
— Как проходит служба? — спросил я, с удовольствием опускаясь в удобное плетеное кресло.
— Недавно пропал еще один отряд из крепости Тенор. От них не осталось никаких следов, — произнес Гвэт, — говорят, что во всем этом виновата Авиана.
— Эта мифическая прародительница гарпий? Ее кто-нибудь видел? — я спросил с интересом, так как не в первый раз слышал о данной полубогине, но еще ни разу не получал доказательства ее существования, кроме слов Кенариуса.
— Нет, не видел, — ответил сын и снял мясо с огня. От блюда потянулся удивительный запах, в котором сочетались пряные травы, аромат вина и еще какого-то странного соуса. Это многообразие заставило меня вновь изумиться немного необычным талантам сына. Я сам готовить совершенно не умел, да и Майев в этой области не блистала, и тем более было удивительно то, как хорошо с этим справлялся Гвэт.
Хотя, может быть, все дело в характере? Сын ведь не был похож ни на меня, ни на Майев. Был спокоен, рассудителен, внимателен к мелочам. Сражался он также хладнокровно, не давая врагам и шанса пробиться к нему ближе, чем на два метра — расстояние для удара мечом. И к слову о Гвэте — какова все же причина, по которой он прибыл сюда? Именно этот вопрос я и высказал вслух.
— Отец, я хотел бы принять участие в войне, — спокойно и твердо произнес Гвэт.
Слухи о начале войны уже давно распространились по Королевству, так что понятно, откуда сын узнал об этом. Интересовало меня другое.
— И в чем причина твоего желания? — спросил я, вслушиваясь в эмоции сына. Он их от меня не скрывал, хотя и имел такую возможность — ментальной магии я Гвэта обучил.
— Я хочу приобрести опыт сражений, — ответил сын. — Опыт больших сражений. Ты ведь говорил о будущем вторжении демонов и пробуждении Нелтариона — я должен быть готов к этому!
Абсолютная убежденность в своей правоте и полное отсутствие сомнений — это можно было считать одной из немногих черт, что достались Гвэту от меня и Майев, и нам приходилось с этим мириться. К тому же, нельзя было не признать, в чем-то Гвэт несомненно прав. Будущая война — одна из немногих возможностей для поколений, рожденных после раскола мира, познать настоящие сражения. Завоевание Нордскола этого не дало. Слишком слабым было сопротивление его жителей. Разве что крепость Зул Драк смогла недолго противостоять наступлению Альянса, но именно, что недолго. Однако грядущая война обещала быть совсем иной. По крайней мере, война с силитидами. От племен троллей не ожидалось серьезного сопротивления. Обдумав все это, я дал ответ:
— Хорошо, ты примешь участие в войне. Я поспособствую, чтобы твоя часть была направлена в бой. Но воевать будешь с силитидами — если хочешь противника, сравнимого с демонами — лучше них не найти.
Возможно, такое решение могло показаться странным, ведь я направлял своего сына в самое опасное место из возможных, однако Гвэту действительно необходимо было приобрести опыт. Ведь у меня не было сомнений — когда начнется новое вторжение Пылающего Легиона, для выживания потребуются все силы, все мастерство.
— Ну, а хорошие новости у тебя есть? — спросил я, и Гвэт уверенно кивнул, с наслаждением набрасываясь на мясо.
***
Комната была погружена в мягкую, обволакивающую темноту, которая нарушалась лишь отблесками огня из камина. Глубокие тени падали на стены, увешанные оружием, травяной настил, покрывавший пол, на женскую фигуру, застывшую в плетеном кресле напротив камина. Темнота охватывала сжатые на подлокотниках кресла руки, напрягшиеся плечи, обрисовывала изящный изгиб шеи и поднималась к застывшему в напряжении лицу.
— С ним все будет в порядке, — тихо прошептал я, касаясь губами виска Майев.
— Я совершенно не волнуюсь, — ответила она, но тело жрицы все еще было застывшим в напряжении.
— Ты волнуешься за Гвэта, — заметил, опуская руки на плечи жрицы и начиная испускать токи магии, делая массаж. Я уже давно привык к тому, что Майев в любой ситуации старается быть несгибаемой и твердой, никогда не демонстрируя слабость. Даже мне. Особенно мне. Я привык различать ее эмоции без всяких слов, впрочем, как и она мои, а уж догадаться о том, что вызвало ее беспокойство на этот раз, было тем более просто.