Однако Древний не стал ждать нашего хода. Просто в один момент рядом с пребывавшим в неподвижности Древним начал пульсировать воздух, окрашиваясь в насыщенный фиолетовый цвет, а уже спустя мгновение энергия устремилась в сторону объединенной армии.
Друиды и маги Альянса были готовы к этой атаке. А потому первыми на пути энергии бездны встали могучие корни растений, почти мгновенно сметенные, затем навстречу взметнулся яростный ветер, и последней преградой встала защита арканных магов. Трещины разбежались по щиту, что был квинтэссенцией магической мощи Альянса, скрепы, удерживавшие заклинание, затрещали, однако смогли пережить это испытание, только для того, чтобы встретить новое.
Немного в отдалении, под защитой воинов Альянса и Лесного союза, воспарили драконы, начав сложный, хаотичный и непредсказуемый танец. Острием его, центром, к которому тянулись магические нити, был Анахронос, формирующий доступное только ему заклинание. Он вбирал в себя щедро отдаваемые собратьями потоки энергии и неотрывно глядел на Древнего Бога, которого собирался запереть. И старая как сам этот мир тварь чувствовала намерения сына Ноздорму и оттого с каждой прошедшей секундой все более ярилась, используя нарастающие объемы энергии для атаки.
Сдвинуться с места Древний не мог, это просто было невозможно в связи с его природой, однако даже на расстоянии в несколько сот метров он оставался смертельно опасен. Первая атака была отбита, за ней и вторая, однако уже третья завершилась тем, что щит, прикрывавший войска, в нескольких местах поддался, и разъедающая все на своем пути фиолетовая энергия обрушилась на воинов. Одновременно с этим на спасение своего Бога бросились оставшиеся в живых силитиды, которых было немного, но даже это число имело значение в проходившем сражении.
«А ведь если так пойдет и дальше — драконы могут и не успеть завершить заклинание» — подумал я, на мгновение отвлекаясь от подпитки вновь затягивающего раны щита. Требовалось предпринять что-то, дабы оттянуть неизбежное крушение обороны, и один такой шаг немедленно пришел мне в голову. Очень не хотелось его совершать, однако вновь формирующийся еще более мощный заряд энергии меж щупальцами Древнего попросту не оставил выбора.
Короткое, десятки тысяч раз повторенное плетение, и сразу за ним я активирую телепорт, перемещаясь к исполинскому глазу твари. Поступок достойный безумца, ведь сила Древнего сравнима с мощью двух армий, бросивших ему вызов, она воистину божественна. Враг способен встретить любую атаку, и тем не менее мое тело не встречает смертельный удар, ведь в мгновение телепортации с неба на Бога обрушивается разряд молнии, в которую я вложил десятую часть своего резерва. Древний оказался ошеломлен, скован, уязвлен всего на одно мгновение, но и его хватило, чтобы завершить удар. Глефы вошли по рукояти в исполинский, покрытый слизью глаз чудовища, а в следующий миг я высвободил всю скопленную в них силу.
Взрыв разметал плоть Древнего, цепью трещин разошелся по мерзкому глазу, но это было только началом моей битвы. Ведь Древний обладал силой Бога, и потому его даже такой раной нельзя было пронять. Только новые атаки, только удары без конца. Рывком ухожу в сторону, создаю новое плетение молнии, всаживая ее точно в раскрытую рану, и одновременно клинками обрубаю с тела твари лишнюю плоть. Вновь появляюсь пред развороченным зрачком и вбиваю в него все алхимические смеси, что прихватил с собой в ожидании встречи с Богом. И к этому добавляю бирюзовое пламя, разъедающее податливую плоть.
Пять секунд, только пять секунд Древний был ошеломлен атакой, но вот раны его начинают затягиваться, налитое кровью око со всепожирающей ненавистью обращается на меня, готовое убить одним только взглядом. Ну, а мне остается ответить на это новой молнией, проскальзывающей в смыкающиеся трещины плоти. В этот раз я использовал почти четверть своих сил, отчего Древний дернулся всем телом, то ли от невыносимой боли, то ли от ярости, а затем пространство прорезал ошеломляющий, наполненный страданием и ненавистью крик. Крик, раздирающий на куски разум, сводящий с ума, заставляющий забыть обо всем на свете, кроме разрывающегося сознания. Моя ментальная защита смягчила удар, позволила выжить там, где погиб бы любой иной эльф, однако даже она не смогла изменить одного — я потерял инициативу и контроль над местностью. Меня окружило плотное облако чужой магии, даже не заклинания, однако и оно обожгло мое тело словно огонь и разорвало плетение телепорта. А следом пришло чувство близкой смертельной опасности.
Рывок был тем заклинанием, что я умел творить в любой ситуации: под водой, в жерле вулкана или беспамятстве. Всегда, когда появлялась в том необходимость, это заклинание приходило мне на помощь. Не подвело оно и сейчас. Метнувшись в сторону, я ушел от волны фиолетовой, с черными вкраплениями силы, разрубил несколько щупалец, отделившихся от нее, и бросился вверх, словно утопающий, потянувшись к светилу. Меня обступали не морские волны, а магия, злая, ядовитая больше, чем лучшие алхимические зелья, и готовая поглотить, стоило только замешкаться на миг. И пусть я не терял ни мгновения, но и Древний ударил сразу и со всех сторон.
Кольцо фиолетовой энергии сжалось, но я уже раскрутил вокруг себя пламя, клинками прорезая путь к спасению. Вот только Бог оказался слишком уязвлен своим ранением, чтобы так просто дать мне сбежать. Энергия на моем пути уплотнилась, подобно граниту, нет, намного сильнее, ведь и камень я смог бы преодолеть. И тогда мне осталось броситься вниз, туда, где еще не до конца захлопнулась ловушка.
Я смог преодолеть почти сотню метров, прежде чем на меня навалилась тяжелая, как многотонный пресс, волна фиолетовой энергии. Она бросила меня дальше, вниз, и вмяла в твердую почву, с каждым мгновением наращивая давление. Окруженный слабым ореолом бирюзового пламени и непроглядным чернильным мраком я уже не мог двигаться, не мог просто пошевелить рукой и даже не имел представления о том, в какую сторону двигаться. И только чувствовал, как кожу начинает разъедать магия Древнего. «Не самый плохой момент для смерти» — пронеслось в голове, однако в этот момент до моих чувств донеслось сильное, яркое биение магии, все более нараставшее. Оно стало для меня словно последним лучом надежды, и, собрав все силы, все, что еще осталось из энергии, и стал терпеть, терпеть, терпеть! Презрев нарастающую боль, забыв о времени и шансах на спасение, неотрывно глядя туда, где билась сила, яркая, чистая, словно сама жизнь.
И в следующий миг фиолетовую завесу разрезал серебряный диск, а в просвете показался объятый пламенем дракон и стоящая на нем фигура. Они были близко, очень близко, и все же так невообразимо далеко от спасения меня. Уже сейчас я видел, что им не пробиться дальше, что разрыв между нами стремительно затягивается, что все усилия этих двоих напрасны. «И все же спасибо вам, спасибо Майев и Антария, за то что пытались».
«Стоит попытаться найти спасение под землей, возможно туда Древний не сможет добраться» — решил я, но осуществить этот план не успел. Гибкие ветви обхватили мои ноги и с силой дернули кожу в последний раз, сильно, остро обожгла энергия Древнего, а затем я почувствовал невообразимую легкость, какую может дать только полет. Но вот приземление оказалось жестким, впрочем, и к этому мне было не привыкать. Удивительней было другое, то, что я увидел и услышал мгновение спустя.
— Здравствуй, ученик, — с грустной улыбкой произнес Кенариус, накладывая исцеление, но я ответить ничего не смог, просто потому, что потерял сознание.
***
Новый удар Древнего обрушился на защиту, выставленную магами, унеся с собой жизни нескольких десятков разумных, однако он и стал для твари последним. Анахронос наконец завершил свое плетение, и кратер, в котором поселился монстр, оказался окружен переливающейся преградой. Ей еще предстояло обрасти творениями дворфов и плетениями син’дораев, но уже и без того можно было говорить о победе. Какой же ценой она досталась?