— Если Тиранд согласится, какими будут наши действия?
— Направим на разведку часть наших воздушных сил: гипогрифов, грифонов, драконов. Приблизим свои войска к землям тауренов, думаю, быкам этого будет достаточно. Но ты не полетишь! — припечатал Ремар, заметив загоревшийся интересом взгляд жены.
— Конечно, не полечу, — подозрительно легко согласилась та и тут же добавила, — я ведь отправлюсь в поход с Иллиданом в Восточные земли.
— Сколько тебе говорить, что на войне опасно, это не забава…
— Ремар, я ведь была на войне и знаю, что это такое, — на мгновение Антария преобразилась, с ее лица исчезло беззаботное выражение, взгляд потускнел, но это длилось лишь мгновение, — однако не участвовать в таком путешествии я просто не имею права!
Со стороны стола донесся глухой стук. Кажется, это Ремар пытался пробить головой дерево, но у него в который раз не получилось. Еще он едва слышно шептал проклятья, но из тех слов, что можно было разобрать, я расслышал только много раз повторенное «За что?». Этот вопрос повторялся из раза в раз на протяжении последних девяти тысяч лет, но ответа Ремар так и не получил, зато в точности понял эмоции своей тещи, Алекстразы. Та отдавала дочь с выражением радости и легкого сочувствия на лице.
— Дорогой, я ведь все равно попаду или к силитидам, или на восточный материк, так что ты выберешь? — Антария всегда оставляла решение за мужем, жаль предлагаемый выбор его никогда не радовал.
— Отправляйся с Иллиданом, но только при условии беспрекословного подчинения, — сдался Ремар, отлично знавший, что удержать свободолюбивого дракона он все равно не сможет. Мое же мнение тем более никого не интересовало.
— Спасибо!
Пока я тактично отвернулся, Антария не замедлила показать свою благодарность мужу. Стоит сказать, что пусть они и были очень странной семьей, но действительно счастливой, хотя Ремар и не уставал жаловаться мне на очередные выходки супруги. Да и двое детей это подтверждали. С их рождением было много хлопот. Антарии вместе с Алекстразой пришлось использовать чары, на несколько лет превратившие ее в эльфийку, с запертой в теле сущностью дракона, но в результате она смогла родить двух сыновей от эльфа. Дракоэльфы у семейной пары, правда, не получились, скорее просто сильные маги, с предрасположенностью к огню, и излишне вспыльчивым характером. Мои отношения с детьми Ремара, и особенно с его старшим сыном, не сложились. Увы, я готов был прощать другу его циничные взгляды и неоднозначные решения, но воспитанный по тем же принципам сын, наследник престола, доверия у меня не вызывал.
— Так послание Тиранд составлено? — спросил по прошествии некоторого времени.
— Да, возьми его на столе, — ответил Ремар, и я, взяв конверт, покинул кабинет, чувствуя себя здесь лишним.
Послание было весьма срочным, и по идее его необходимо было как можно скорее доставить получателю. Запас маны после перехода почти восстановился, а потому можно спокойно переместиться в столицу калдораев — Дарнас, к Тиранд. Вот только после месяца отсутствия я определенно должен был посетить мастерские и навестить Майев. Причем логика подсказывала, что жену стоит проведать в первую очередь, если у меня нет желания прочувствовать неприятные последствия иного решения. А искать ее в это время следовало в главном храме Элуны, что располагался совсем недалеко от дворца. Туда я и направился.
Если дворец был детищем трех рас, то храм Элуны создавался син’дораями и только ими. Имея возможность сравнить, я мог с гордостью сказать, что святилище в Джеденаре было величественнее и утонченнее главного храма Дарнаса. Оно было создано из темного камня, украшенного серебряными узорами, и ни в одной детали здания нельзя было найти прямой линии. Плавные линии, круглые окна и громадный купол, исполненный из необычайно прочного и чистого стекла, — храм этот был величественен и красив, особенно внутри. Ведь каждый вошедший буквально купался в лунном свете, почти мог потрогать его на ощупь, и не было значения в какое время дня или ночи приходил посетитель. Ведь камни, установленные арканными магами, хранили лучи Богини.
Главный храм Джеденара всегда был полон прихожан, и этот час не был исключением. Однако, переступая порог этого удивительного места, где казалось возможным расслышать дыхание Богини, ты этого не ощущал. Казалось, что в этом месте нет никого — только ты один. На долгие мгновения я остановился, впитывая эту невероятную атмосферу, но затем все же вспомнил о том, зачем я сюда пришел, и быстро пересек зал, проникнув в одну из дверей, уводивших во внутренние помещения храма. И стоит сказать, что едва я покинул главный зал храма и углубился в его недра, как окружение сменилось на прямо противоположное. Вместо благословенной тишины воздух наполнился криками и звоном оружия, а также давлением магии и силой воплощенной энергии Элуны.
Но беспокоиться было не о чем, ведь такая атмосфера существовала здесь постоянно. Это было одно из нескольких мест, где, под руководством самой Майев, проходила подготовка «теней». И сейчас я мог увидеть свою супругу, занятую любимым делом — наставлением тумаков подчиненным. Фигура в тяжелых покрытых рунами доспехах крутилась в центре зала, отражая атаки двух десятков «теней». Некоторые из них вступали в ближний бой, другие кидали чакрумы со средней дистанции, а третьи стреляли из лука, однако успеха это не приносило — Майев отражала все удары, постепенно выбивая одного за другим своих противников. А когда число их сократилось наполовину, сражение и вовсе прекратилось. Причина тому — те принципы, что вбивала в головы «теням» верховная жрица. А именно необходимость отступать от более сильного врага, чтобы вернуться позже и ударить в спину. Кому-то подобное могло показаться неблагородным, однако Майев и ее подчиненных вел долг, и он требовал добиваться поставленной цели любыми средствами.
— Да пребудет с тобой воля Богини, Иллидан, — произнесла Майев, как только увидела меня, застывшего на краю тренировочной площадки. Пусть приветствие ее и было формальным, я почувствовал, как она обрадовалась моему появлению. На лице ее ничего не отразилось, но я чувствовал эмоции, которые жрица не пыталась скрывать.
— И пусть тебя не оставляет воля Элуны, — ответил я. Такая встреча могла показаться странной для супругов, но Майев настаивала на том, чтобы соблюдать формальный тон перед подчиненными, а я не находил причин с ней спорить. В конце концов, подготовка и традиции «теней» совершенно отличались от тех, что были у иллидари. Среди жриц Майев поддерживалось неукоснительное соблюдение предписанных уставом правил, и не мне было нарушать эти установления.
— Если уж ты пришел сюда, Иллидан, как насчет того, чтобы принять участие в учебном поединке? — между тем спросила жрица.
— А какой будет моя награда? — с улыбкой спросил я.
Майев нахмурилась, услышав мой насмешливый тон, но долго сохранять оскорбленный вид ей не удалось, и в итоге она ответила, постаравшись не выдать истинных чувств:
— Исполнения желания будет достаточно?
— Более чем, — ответил и начал снимать доспехи.
Пусть победа в этом поединке и была желанной, но более всего мне хотелось испытать приобретенные за время долгих тренировок умения. И сейчас как раз был подходящий случай, ведь подчиненные Майев не те, кто разглашает секреты. В этом «теням» я могу доверять даже больше, чем иллидари.
Глубокое сосредоточение и обращение к магии, запертой в теле. Можно сказать, что она течет в моих жилах, но это было бы не верно, ведь глубокое исследование доставшихся мне способностей показало, что бесконечно частый контакт с Источником, купание в нем, создание новых очагов магии и постоянное использование энергии из бочек изменило мое тело. Сделав ману неотъемлемой частью меня, поместив ее в каждую клеточку, каждый орган. Это, в свою очередь, означало, что если для всех эльфов потеря Источника грозит жаждой магии, для меня это событие станет смертью, если только я не найду новый источник энергии. Так как теперь магия была необходима мне для жизни. Весьма неприятно узнать о такой уязвимости, но ведь есть и обратная сторона.