— Тогда был мятеж, Иллидан, — недовольно возразил Ремар. — Сейчас же знать всего лишь ведет политические интриги. Я не могу уничтожать каждого, кто ведет свою политику, по крайней мере в открытую. В этом случае наши враги станут расти быстрее, чем мы будем их истреблять.
— Что ж, ты отвечаешь за внешнюю политику, тебе и решать.
— Не уверен в этом. Ты ведь желаешь обсудить условия нашего соглашения, не так ли, Иллидан? — с усмешкой спросил Ремар, однако глаза его оставались сосредоточенными. Он явно был готов к тяжелым переговорам.
— Не беспокойся, многого я не попрошу. Помимо прошлых договоренностей, мне нужно, чтобы ты официально утвердил мое звание генерала, а то, пока я лежал в целительских покоях, оно волшебным образом преобразовалось в ничего не значащий титул. Единственный таковой в стране.
— Я просто следовал нашим договоренностям.
— Но теперь они немного изменятся. Я хочу стать генералом, Ремар, впрочем, не прошу выделить мне дополнительные войска, с меня достаточно будет и иллидари. Тем более, потребуется восстановить их численность, что повлечет расходы большие, нежели были раньше.
— Хорошо, на это я согласен, — ответил Ремар.
— Второе. Ни ты, ни твой сын не должны вмешиваться в мою вотчину. Ранее мне казалось, что это требование очевидно, но теперь я вижу, что это следует обговорить.
— Что-то еще?
— Твой наследник, Ремар, — проговорил я, внимательно вглядываясь в глаза друга. — Кандидатура Килата меня не устраивает. Мы просто не сможем сотрудничать с ним, и последствия этого будут печальны.
— Я уже думал над этим. Однако не могу найти никого иного на роль преемника. Реймир, мой младший сын, плохо подходит на роль правителя. Его никто не готовил как политика, и он сам не испытывал стремления занять трон.
— Это означает, что у него как минимум два положительных качества. А еще у него имеется любимая бабушка, души не чающая во внуке.
Ремар долгое время молчал, обдумывая сказанные слова, а затем тяжело ответил:
— Насчет первых двух пунктов я согласен, Иллидан, но мне не нравится то, что ты лезешь в сферу, которая тебя никоим образом не касается. Выбор наследника должен быть моим решением и только моим.
— Вот и выбирай, но из любого другого, кроме Килата. Или ты желаешь оставить наследником его?
Ремар на миг замер, то ли пытаясь справиться с эмоциями, то ли просто размышляя, а затем заговорил:
— Килат нужен в качестве приманки. Он будет магнитом для желающих расшатать престол. Однако я начну искать преемника и даже дам шанс Реймиру себя проявить. Такие условия тебя устраивают, Иллидан?
Это было не совсем то, что я ожидал услышать, однако использовать Килата в качестве наживки было интересной идеей, в чем-то даже привлекательной, и отказаться от нее я не смог. А потому договор был заключен.
***
За несколько дней до переговоров.
В полутемной, тесной комнате, в напряженной позе застыли двое эльфов. Первый находился в кресле, примотанный к предмету мебели источающими магию цепями, второй стоял напротив него, положив руки на голову своей жертвы. И первого, и второго можно было отнести к син`дораям, однако у узника кожа намного сильнее отливала красным цветом, выдавая его молодость, в то время как второй, судя по всему, родился еще до Раскола мира. И именно благодаря своему возрасту, совмещенному с напряженным изучением магии, старший эльф в настоящий момент творил магию, которая была немыслима для остальных его сородичей. Он вторгался в разум своей жертвы, правил ее воспоминания, формировал новые, немыслимые ранее убеждения, оставлял точки влияния, через которые в будущем будет легче управлять этой живой марионеткой. Работа была ювелирной, требовала немыслимого контроля и сосредоточения, но мастер не жаловался, так как помнил, что на кон была поставлена его жизнь.
Причина событий, происходивших в этой комнате, заключалась в том, что некоторые планы оказались нарушены, а Серые, эти шавки Ремара, смогли слишком близко приблизиться к разгадке личности некоего Аксвия. Вернее, это удалось одному из них, приставленному проверять часть эльфов из круга общения Килата, и именно он обратил внимание на одного скромного мага. Всего лишь обратил, но даже такой малый интерес был опасен, а потому Аксвий предпочел рискнуть и действовать. И, как оказалось, не прогадал. Серый был пойман в ловушку удивительно легко, даже не сумев заметить дротик с парализующим ядом. А затем ищейка был доставлен в эту комнату и подвергнут коррекции разума. Попутно стала понятна причина той легкости, с которой удалось вначале поймать эльфа, состоявшего в, казалось бы, элитном подразделении, а затем и вторгнуться в его разум. Как оказалось, Серые слишком давно не представали пред серьезными вызовами. Шесть тысяч лет, если быть точным. И за эти годы изрядно расслабились. Отчего стали набирать в свои ряды неопытных, но родовитых юнцов, не удосуживавшихся освоить даже самый минимум того, что надлежало знать стражам Королевства.
Тот, кого называли Аксвий, был искренне изумлен и в немалой степени раздосадован таким положением вещей. Ведь сам он это открытие сделал почти случайно и даже не думал воспользоваться подобной слабостью, однако данную ошибку стоило оставить в прошлом. Ведь уже спустя несколько секунд у него будет скромный, тихий и послушный слуга, слишком незначительный, чтобы привлечь внимание, но при этом способный поведать очень многое об организации, что должна была стоять на страже безопасности Королевства. И пусть это не будет ключ от нее, но у скромного высокорожденного было много времени, чтобы воспользоваться этой лазейкой. В конце концов нынешние события показали, что дестабилизировать ситуацию в Альянсе на данный момент невозможно. А значит нужно продолжить приготовления и поиск способа дабы связаться с повелителем.
Эльф, считавшийся мертвым, и имевший наглость переставить в своем имени всего одну букву отстранился от жертвы и довольно кивнул. Он ждал девять тысяч лет, он сможет подождать и еще немного, ради возвращения власти.
========== Глава 4. ==========
Спустя две недели после событий на Расколотых островах. Джеденар.
Элурия сидела на скамейке в одном из многочисленных парков громадного города и невидяще смотрела вдаль. Она не знала, что делать, ни сейчас, ни в будущем. Ради чего жить, находясь в изгнании? Причем изгнании не за какой-то серьезный проступок, не за преступление, а всего лишь за ошибку, сделанную не нарочно. Да и кто мог знать, что ее действия обернутся такими последствиями? Что в дело вмешается политика, от которой прежде Элурия, пусть и являясь дочерью верховной жрицы, была очень далека. Она не могла подобного предположить и не способна была ничего исправить, оказавшись в родной земле чужой, почти ненавидимой. И ее мама, та, кого Элурия всегда почитала, к чьему мнению прислушивалась, пусть порой и поступала по-своему, ничего не смогла сделать, кроме как отправить дочь из страны.
Нет, девушка понимала причины этого поступка, понимала и то, что своим внезапным отъездом невольно дала заговорщикам козырь. И все же разве ее участие в войне с троллями стоило такого наказания? Разве достойна она была порицания множества калдораев и укоризненного взгляда собственной матери? Перед глазами Элурии пронеслись недавние события. Трупы преграждавшие путь на берег, цепляющиеся за нее ледяными пальцами, крики раненых и умирающих, взрывы, волны магии и смерть, смерть совсем рядом… Элурия мечтала забыть, надеялась на это, и в какой-то момент казалось, что под грузом забот ей это удалось. Однако пришел мир, спокойная жизнь, и воспоминания вернулись. И не отпускали по сей день.
Девушка обхватила себя руками и вспомнила разговор со своей матерью, который она ожидала со страхом и надеждой. Страхом потому, что знала — у мамы был повод злиться на нее. Ведь она должна была очень переживать за дочь, оказавшуюся в столь опасном месте по собственной глупости. Элурия понимала это и готовилась выслушать заслуженные упреки, чтобы затем честно рассказать обо всем, облегчить душу. Она надеялась на прощение и понимание своих поступков. Но ее ожидания не оправдались. Тиранд, именно Тиранд Шепот Ветра, а никак не ее мать, была невероятно зла. Она кричала на дочь как никогда прежде, перемежая восклицания о безрассудстве и возможности погибнуть доводами о том, как враги воспользовались отъездом Элурии, как смогли использовать этот повод для того, чтобы посеять раскол. Как в горниле этого раскола погиб Малфурион. Тиранд много о чем говорила, много обвиняла, выплескивая собственные эмоции на дочь. И та не выдержала, сорвалась сама, добившись тем самым отправки в качестве посла в Альянс на неопределенный срок. Почетной ссылки, как она есть. И что теперь было делать Элурии, как жить в незнакомой стране, без друзей, без знакомых, без знания о том, что требуется делать сотруднику посольства, которым она являлась? Можно было найти дядю, но она не представляла, в какой именно больнице он лежит, а кто еще во всем огромном Альянсе будет ей другом?