Тиранд вскинула лук и беззвучно, но в неистовой мольбе вознесла молитву Элуне. Это было как в тот первый раз, в окрестностях Зин Азшари, когда еще наивная и глупая жрица обратилась к Богине, веря, что обязательно получит помощь, ведь разве это возможно, чтобы Элуна не откликнулась? И вот сейчас Тиранд выплеснула в мольбу все эмоции, все надежды, все устремления. И в один момент она почувствовала, как сила устремилась к ней, невообразимо огромная, едва сдерживаемая, причем с невиданной мощью, такой, что, казалось, задрожало мироздание.
И сила, вложенная в первую стрелу, была могущественней всего, что она ранее совершала.
Сразу после первого выстрела Тиранд создала новую стрелу и пустила ее во врага. Она знала, с кем сражалась, знала, что их силы не сопоставимы, но также верила, что пока несет в себе благодать Элуны, никому ее не победить. Увы, но следующую стрелу Архимонд смог отбить, но девушка также заметила, что далось ему это с невероятным трудом, предводитель демонов был изранен и еле стоял на ногах, сейчас самое лучшее время уничтожить его!
— Убейте эту самку! — крикнул Архимонд и уклонился от следующей стрелы, а затем Тиранд оказалась в гуще схватки с демонами. Пусть поле сражения было перепахано взрывами, пусть на нем лежали десятки тысяч мертвых существ, но живые здесь также остались, и в том числе живые демоны. И вот сейчас они бросились на пришедшую подмогу. И жрица вынуждена была направить стрелы против них. Одной стрелой за другой, она била по врагу, стремясь добраться до нужной цели, но чем дальше, тем медленней продвигалась.
— Уничтожьте демонов! Отомстите за павших! Во имя живых! Во славу Элуны! — прокричала она, и этот клич отозвался в воинах Лесной армии.
Калдораи, беорны*, древни, дриады, все те, кто был потрясен случившемся и почти утратил волю к жизни, после прокатившегося по полю клича, поднялись с земли и бросились в атаку. Тяжело, припадая на одну из лап и пугая окружавших обожженной шкурой и редкими клочьями шерсти, Урсул бросился в бой в неистовой ярости, мстя за своего брата, что бездыханным остался лежать пронзенный насквозь скалой. И он нашел поддержку Кенариуса, взорвавшегося яростной атакой.
Но Тиранд этого уже не видела. Вся ее жизнь стала зависеть от скорости реакции, каждое мгновение она выпускала стрелу. Вот целая группа демонов преградила ей путь, и спустя мгновение в них устремился ослепительный росчерк, что раскидал в стороны противников. Слева на нее устремился страж скверны, но был отброшен выстрелом, и в эту секунду сознание закричало об опасности!
Все, что Тиранд успела сделать, освободить ногу из стремени и откинуться влево, выпав из седла, а в следующий миг ее саблезуб оказался снесен невероятно крупной гончей. Питомец умер мгновенно, а пасть монстра устремилась к ней, и жрица отмахнулась от нее луком, вложив в удар силу Элуны. Череп монстра разлетелся на куски, а Тиранд почувствовала возросшую усталость, но эту проблему стоило отложить на потом.
Она встала и вскинула лук, ища и находя новые цели, постоянно вертясь на месте и убивая врагов одного за другим. И в какой-то момент, осознав себя окруженной демонами. Пусть их было не так много, но и она была только одна и если хоть один из противников приблизится на расстояние удара, вместе с ним ее настигнет смерть. Понимание этого омыло душу ледяной водой.
Но Элуна ее не оставила, она поняла это, когда увидела, как демоны в едином порыве устремились от нее на север. Не только те, что окружили ее, но и все, кто еще смог сохранить жизнь на этой проклятой равнине. Прикусив губу, Тиранд продолжила одну за другой посылать стрелы, прежде чем ее взгляд не уперся в громадную, обожженную тушу. Губитель, действительно сильный, пусть и тяжело раненый. Он уходил одним из последних, и, несмотря на раны, все больше наращивал скорость.
Тиранд до крови прикусила губу и начала вновь напитывать стрелу энергией, вычерпывая до дна не только силы данные Богиней, но и свои собственные. Она чувствовала, что этот выстрел важен, пусть и не знала почему. Но жрица привыкла доверять своим чувствам. Наконец силы ее иссякли, и серебряный росчерк соединился с целью. Губитель споткнулся, но к изумлению Тиранд, все же нашел в себе силы подняться, хотя девушка была абсолютно уверена в том, что не промахнулась. А ведь эта последняя атака была почти столь же сильной, как и атака на Архимонда. Так кем же был ее противник? Лишь много позже она узнала, что едва не оборвала жизнь Маннорота.
Ну, а сейчас последние демоны покидали поле боя и немногие эльфы, и столь же немногочисленные драконы преследовали их. Преследовали вяло и неохотно, возможно потому, что не ощущали себя победителями? Слишком мало осталось воинов у Лесной армии, слишком многие навсегда упокоились в этой земле.
Тиранд шла, усталая, с поникшими плечами, мимо трупов, павших и тяжело раненых, не в силах помочь не только первым, но и вторым. У нее иссякли силы и даже шла она лишь потому, что должна была идти. Просто куда-то идти и что-то делать. А еще она отчаянно искала одного эльфа и с каждым пройденным метром все больше боялась того, что не отыщет его или найдет мертвым.
Однако, переживания жрицы были напрасны, всего спустя несколько десятков метров Тиранд увидела Малфуриона, руководящего теми из воинов Лесной армии, что остались в живых. Ни тени сомнения, ни одного намека на усталость. Малфурион олицетворял абсолютную уверенность и заражал ей окружающих. Рядом с ним еще недавно потерявшие надежду друиды, распрямлялись и вновь готовы были идти в бой. Скажи он им сейчас преследовать Легион — они бы ни на мгновение не задумались. И пусть между ними в последнее время случались размолвки, пусть каждый день дарил новые тревоги, Тиранд не могла не восхититься своим возлюбленным в это мгновение. Однако, едва жрица отвела взгляд от Малфуриона, как радость мгновенно погасла. Как много погибших… И даже Кенариус, что своими чарами едва ли не воскрешал мертвых не сможет это изменить.
И если бы жрица имела возможность сейчас обозреть поле битвы с высоты полета дракона, то испытала бы не меньшее потрясение, увидев, как некогда тихая и спокойная, никому не нужная местность, превратилась в вымершее поле, в котором выжил лишь каждый третий из тех, кто на него пришел. Все же остальные оставили здесь свои кости, как вечное напоминание живым. Пока еще живым.
***
Спустя день после сражения.
Лесная армия выстраивалась в поход. Хотя вернее будет сказать, что отправлялись в путь ее остатки. Во многом израненные и ослабевшие, они все же направлялись к Зин Азшари, просто потому, что не могли позволить противнику собрать новую армию. Не после того, как положили столько сил для уничтожения старой. Возглавляла движение Тиранд, окруженная абсолютно преданными ей жрицами Элуны и во многом именно ее пример не давал пасть духу оставшимся в живых. Ее уверенность в победе, непоколебимая твердость убеждений, роль, что она сыграла в битве, которая грозила обернуться полным поражением. А еще слова, сказанные ею твердо и уверенно. Слова о том, что в нападении на Зин Азшари они пойдут вместе с братьями и сестрами, вместе с теми, чью помощь прежде отвергли — эльфами пошедшими за Иллиданом и Ремаром.
Кенариус не мешал своей ученице, просто, потому что и сам понимал, что не сможет штурмовать Зин Азшари с теми воинами, что у него остались. А еще его мучили размышления об ошибочности принятого решения. О том, что отказав прежде в союзе Ремару, сейчас он пожинает плоды своего выбора. Ведь все те, чьи кости покоились в низине близ Нирна, доверили ему свои жизни. Среди них были его дочери, ученики, всемерно преданные разумные. Все те, кого он поклялся защищать, но не сдержал слово. А все потому, что хотел первым взять столицу, первым закрыть портал демонов, и первым оказаться у Источника Вечности, корня всех бед, обрушившихся на Азерот. А затем использовать случившееся для убеждения калдораев в ошибочности выбранного ими пути. Но вместо этого потерпел поражение и вынужден будет теперь обратиться за помощью к своему противнику и возможному врагу. Чем это для него обернется?