— Нет, — на этот раз Света осталась непоколебима. — За руку меня держи, герой.
В тот момент она просто не поняла, что имел в виду её сын. Если бы она знала, наверняка бы позволила ему стать ведущим. Но Макс и без того довольно быстро перехватил инициативу, он внимательно сканировал всю толпу и как только замечал агрессивный настрой, сразу утягивал маму в соседний ряд.
Чем хороши гипермаркеты — в них есть всё, даже то, что никогда не пригодится в хозяйстве. Однако сейчас это стало огромным минусом, состоящим из лабиринта стеллажей, бесконечного мусора под ногами и полным непониманием, в какой стороне искать воду. К полудню люди смели с полок всё и хорошо бы, если в корзины. Под ногами постоянно что-то хрустело, макароны, печенье и другие всевозможные упаковки. Людей это мало смущало, и они продолжали выносить остатки, хотя основной ажиотаж уже переехал в складское помещение.
Внезапно Макс почувствовал нечто иное в эмоциях двух парней, что двигались по центральному проходу. Их лиц он пока ещё не видел, но был уверен, что возрастом они не дотягивают и до двадцати пяти. Стук сердца, чистота кровообращения, всё говорило об этом. Из-за стеллажей парни должны показаться буквально через пару секунд, а они с мамой ровно посередине ряда.
Парень быстро разобрался, чем ему эти эмоции не понравились, память подкинула ассоциации. Вот точно так выглядела группа старшако́в в его дворе, когда те искали неприятностей. Сегодня Макс видел достаточно злых людей, но у тех эмоции проявлялись иначе, они скорее выражались в страхе за свою жизнь, за близких. Так вот эти не злились, им было весело, и они желали крови, почти так же, как сейчас Макс. Ведь в минувший вечер он остался без «ужина». Страх, стресс, непонимание происходящего, ему было даже неудобно просить маму о глотке крови. Утром жажду перекрыли другие чувства, а потому он даже и не вспомнил об этом. Впервые ощутил голод, когда они в толпе увидели убийство. Крови там было достаточно и Макса накрыло.
Парочка прошла мимо и сделала вид, будто не заметила молодую маму с ребёнком. Затем один из них замер и потянул за рукав второго.
— Гля какая, — он, не скрывая намерений, указал пальцем в их сторону.
— Хуясе, — произнёс второй, будто кашлянул.
Они тут же натянули на лица улыбки, а заодно и походку сменили, эдакие два гуся, преисполненные важностью. Света даже не подумала сменить направление, хотя Макс дёрнул её за руку и тихонько предложил сбежать. Она была уверена, что эти двое не решатся на радикальные действия. Обыкновенные дворовые гопники, опасные для любого одинокого путника, но только мужского пола. Да, в большинстве своём отморозки, вот только с понятиями. Именно он, не дадут этим двоим совершить преступление. Изнасиловать маму в присутствии ребёнка, да за такое их свои же на пику посадят! Впрочем, так и случилось.
— Мадама, — неумело изобразил реверанс один из них и перегородил ей проход, подперев рукой полку, второй зашёл чуть левее, не давая возможность обогнуть возникшее препятствие. — Такая красивая и такая одинокая.
— Пропусти, — нейтральным тоном попросила она. — Я ведь с ребёнком, или тебя это никак не останавливает?
— Ты чё, мать, — даже опешил тот от подобной постановки вопроса. — Ты за кого меня принимаешь⁈ Я, может, тебя проводить хочу, чтоб какие-нить гопники не доебались, гы-гы.
— А-ха-ха, — поддержал товарища второй. — В натуре, ёпт.
— Типа бесплатно, от души? — ухмыльнулась мама. — Ребят, нам, правда, не нужны неприятности, пропустите.
— Не, ну а чё, я те не нравлюсь, типа? — продолжил напирать первый.
Макс напрягся и покрепче перехватил складной нож «Керамбит» в кармане. Его лезвие легко раскроется, стоит только потянуть, там для этого даже небольшой крючок имеется. Куда и как бить Макс знает, а его заточка до состояния бритвы позволит распороть мясо до самой кости и спортивный костюм ему не помеха. Кишки у подонка вывалятся на пол быстрее, чем он успеет сделать что-то плохое. Но пацан не спешил, потому как видел по их лицам, гопники находятся в некоем балансе, борются с моральными запретами, хотя гормоны показывают обратное. Сейчас весь вопрос в том, победит ли интеллект, в чём даже одиннадцатилетний ребёнок сильно сомневался, в отличие от мамы. Да, она боялась и очень сильно, вот только виду старалась не показывать, напротив, глаза и улыбка излучали уверенность.
— Да ладно, не бзди, — вдруг ухмыльнулся кавалер. — Ты вроде не дерзкая, живи, хуй с тобой.
С этими словами он отвалился от стеллажа, и они с ухмылками на лицах отправились восвояси. И только Макс собрался расслабиться, как мама вывезла то, чего не ожидали даже бывалые гопари.