— Мне, пожалуйста, номер.
Портье заглянул в ее глаза и почувствовал, что тонет в них, словно корабль, потерпевший кораблекрушение. Женщина была удивительно хороша. Служащий протянул ей ключи от номера, двигаясь, как во сне. Он еще долго смотрел ей вслед, даже когда она уже исчезла за створками лифта.
Арти недолго пробыла в гостинице. Она приняла душ, переоделась и вскоре вышла на тихую улицу. Проходя мимо большого магазина, зашла внутрь и купила автоматический «Кодак», такой же, какой был у нее когда-то.
Она представила себе, как тот аппарат лежит глубоко на дне реки, занесенный илом. Непроявленная пленка хранит изображения кокетливо улыбающейся Нандиньи, ее любовника Санджея. Они смеются над ней, смеются ей в лицо, довольные, что так легко обвели глупую вокруг пальца. Но вот следующие кадры, на них глаза лгуна, видно, как меняется их выражение, они теряют наигранную доброту, пустеют, становясь похожими на бездушные глаза манекена, и вот уже глаза убийцы. Дальше изображение чудовищного крокодила, затем смазанный от толчка в спину кадр, и все…
На улице плавился асфальт от невыносимой жары, но Арти почувствовала, как мороз пошел у нее по коже.
Белое здание школы выглядело непривычно тихим, занятия в самом разгаре. Арти еле дождалась перемены и стала жадно всматриваться в пробегающих ребят. Бобби и Кавита, нигде не появлялись: не было их ни на площадке, ни в саду.
— Эй, лови, ну что же ты! — раздался громкий крик.
Откуда-то сбоку вылетел футбольный мяч и уткнулся в сетку, за которой она стояла. Подбежал мальчик, и Арти ощутила, как замерло ее сердце — Бобби, похудевший, вытянувшийся, смотрел прямо на нее. Он быстро потерял интерес к незнакомой женщине, поднял мяч и пошел к друзьям. Мать лихорадочно щелкала камерой, вдруг сын остановился, медленно повернулся и поглядел такими глазами, что Арти чуть было не закричала: «Бобби, сынок, это я, твоя мама!» Но крик замер в горле. Нет, она не имеет права вернуться к детям, будто ничего не случилось, она должна, ради своих же детей должна очистить их дом, очистить этот мир от подлого убийцы!
Арти надела темные очки, спрятала фотоаппарат в сумочку. Надежда в глазах мальчика сменилась привычным отчаянием, и он ушел, не обернувшись больше ни разу.
Словно раненая волчица, потерявшая детенышей, кружила Арти вокруг школы. В тот же день там состоялся праздник, на который приглашались все родители, и женщина смогла пройти внутрь, не привлекая внимания.
Она устроилась поодаль от сцены, в третьем ряду, скрывшись за спинами счастливых родителей, которые пришли посмотреть на своих детей и поддержать их аплодисментами.
Начался концерт. Девочки в красивых сари танцевали изящные танцы, как настоящие профессиональные танцовщицы. Кавиты среди них не было. Мать начала волноваться, не случилось ли с ней чего? Бобби здоров, в этом она убедилась, но где же дочка? Почему ее нет среди школьниц?
Учительница в строгом костюме объявила следующий номер. На сцену выбежала группа девочек в белых блузках и синих юбках. Впереди всех встала Кавита. Мать еле сдерживала слезы — как она плохо выглядит, какая тоска в ее глазах!
Заиграла негромкая музыка, и началась песня. Девочка пела не очень сильным, но чистым и нежным голосом. Арти с гордостью смотрела на дочь, чуть не забыв про фотоаппарат. Достав «Кодак», сделала несколько снимков. Сверкание фотовспышки привлекло внимание девочки, она вела свою мелодию, рассматривая красивую незнакомую тетю, и вдруг остановилась. Детское сердце узнало мать.
— Пой же, Кавита, пой! — громким шепотом сказала учительница, выглядывая из-за кулис.
— Пой, что же ты остановилась, — шептали из зала.
— Продолжай, Кавита, пой свою песню, — беззвучно говорили губы матери.
Девочка не могла вымолвить ни слова, горло стиснула нервная спазма. Помощь пришла совершенно неожиданно. В проходе между креслами, совсем рядом с Арти, остановился ее сын. Бобби продолжил песню сильным звучным голосом, вкладывая в нее всю свою страдающую душу, и девочка оправилась от потрясения, подхватив мелодию вслед за братом.
Как ни старалась мать, слезы горячими струями хлынули из глаз. К счастью, она успела надеть очки, а со сцены трудно было заметить влажные дорожки, пролегшие по щекам.
— О, мои дорогие, — шептала мать, — вы так близко, а я не могу даже обнять вас, простите, простите…
В тот же день Арти еще раз посетила магазины. Она вернулась в отель, куда ей доставили целую кучу пакетов. Гостиничный портье даже открыл рот от удивления — до чего же экстравагантная женщина, эта новая клиентка.
Когда женщина осталась одна, она положила перед собой журнал, с обложки которого ей надменно улыбалась Нандинья. Бездушное лицо, ярко накрашенный рот, слишком сильно подведенные глаза — пустая, не дарящая никому радость красота.
Арти взяла губную помаду и медленно перечеркнула крест-накрест лицо Нандиньи. Этим оружием она покончит с предательницей.
Вглядевшись в свое отражение, она нанесла первый штрих. Через некоторое время в зеркало смотрела уже другая женщина, макияж преобразил Арти, превратив ее в ослепительно-эффектную фотомодель.
Бюро Джетти было лучшим агентством не только в Бомбее. Многие манекенщицы мечтали получить там работу, ведь это означало, что попавшая туда счастливица становилась звездой, даже если ее данные были далеки от совершенства.
— Я из любой могу сделать сенсацию, — говорил хозяин бюро по имени Джетти. — Но мне нужна не смазливая мордашка, а настоящая, красивая женщина, у которой, кроме ее внешности, есть что-то за душой. Найдите мне такую, — обращался он к своей помощнице Лакшми, — тогда я выведу ее на мировой уровень.
Цокая каблуками, по коридору рекламного агентства шла женщина, с любопытством оглядывающая абсолютно белые стены, увешанные огромными фотографиями лучшей модели бюро — Нандиньи. Женщина была одета в вызывающее красное платье с большим вырезом, тщательно уложенные волосы поблескивали лаком, глаза закрывали темные очки.
— Простите, я хотела бы стать манекенщицей, — обратилась она к секретарше, лениво полирующей ногти.
— Каждая, кто приходит сюда, мечтает стать манекенщицей, но забывает посмотреть в зеркало, — проговорила та, не отрываясь от увлекательного занятия.
Секретарша убрала пилочку в косметичку, положила ее в стол и задвинула ящик. Только сделав все это, она подняла глаза на посетительницу и ахнула.
— Извините, пожалуйста, — вымолвила секретарша, вставая с места. — Проходите, я покажу вам дорогу.
Она шла чуть впереди посетительницы и, повернув голову, рассматривала ее краем глаза. Сама секретарша, хотя и работала в агентстве фотомоделей, особой внешностью не отличалась, зато могла непредвзято оценить чужую красоту.
Хозяин бюро ходил из угла в угол кабинета, как всегда закатывая очередной скандал своей помощнице:
— Нандинья, Нандинья, кругом только одна Нандинья. Мне уже надоело ее снимать. Пора найти новую модель, старые меня уже не вдохновляют. Это все не вечно, так, мимолетное явление. — Лакшми привычно кивала головой, не особенно вслушиваясь в слова шефа, она разбирала текущую почту. — Ну что ты молчишь? — обратился к ней Джетти.
Помощница доказала высокую квалификацию, уловив смысл произнесенной речи.
— Тебе не подходит ни одна девушка.
Это только подлило масла в огонь, и Джетти завелся снова:
— Да ты посмотри на них! Кажется, природа перестала создавать красивые лица!
По проторенной дорожке он дошел до угла кабинета и развернулся в обратном направлении, случайно взглянув на открытую дверь. То, что Джетти там увидел, вызвало у него стон восхищения. Он замер, словно пораженный молнией. Лакшми выдохнула, вставая с места:
— Прошу вас, входите.
Посетительница сняла очки, взглянув на застывших от восхищения людей прекрасными голубыми глазами. Да, они были именно голубыми — такой цвет выбрала Арти. Никто бы не заподозрил, что это всего лишь контактные линзы.