С горя мошенник открыл очередную бутылку виски и начал методично уничтожать ее содержимое, скрашивая таким образом ожидание Санджея.
Сгустились сумерки, наступил вечер, а молодого человека все не было. Отмахиваясь от надоедливых москитов, Хералал сидел в саду под пальмой, пел заунывные песни, подкрепляя себя виски, которое он отхлебывал прямо из горлышка.
Старый мошенник оказался прав. Санджей совсем потерял голову, разбрасывал деньги направо и налево, перетаскал для своей избранницы все драгоценности, принадлежащие бывшей жене. Откуда ему было знать, что он дарит украшения тому, кому они принадлежали по праву.
Никогда еще с ним такого не было, обычно он сам принимал подношения от женщин, не гнушаясь ничем. Скуповатый по природе, молодой человек не тратил денег на своих любовниц, считая, что сам он — лучший подарок. Теперь его словно прорвало. Хотя Санджей дарил краденые вещи, принадлежавшие убитой им женщине, все равно — это был неслыханный акт щедрости с его стороны.
И на этот раз, отправляясь на просмотр коллекции модной одежды, он прихватил с собой последнее, что оставалось, жемчужное ожерелье. Привычно заняв место поближе к подиуму, молодой человек дожидался апофеоза зрелища — выхода лучшей манекенщицы сезона — несравненной Джотти.
Наступил волнующий момент, и под блеск фотовспышек вышла долгожданная звезда.
— Какая красавица, — раздался громкий шепот в первых рядах. — Говорят, в нее влюбился какой-то магараджа и буквально забрасывает золотом и бриллиантами.
— А я слышал, что недавно из-за нее застрелился директор бюро фотомоделей, в котором она начинала свое восхождение. Она отказала ему во взаимности, и он не выдержал удара.
Щеголеватый юноша в белом костюме оборвал спор:
— Все это слухи, а вот я точно знаю, госпожа Джотти приглашена на главную роль в новом фильме, говорят, это будет потрясающая картина, она уже прошла все пробы, и режиссер просто в восторге.
Под грохот оваций манекенщица покинула подиум, и Санджей стал продираться сквозь толпу за кулисы.
— Вы куда? — спросил его служащий.
— Передайте госпоже Джотти, что к ней пришел Санджей.
Служащий вытащил из кармана бумажку, шевеля губами, сверился со своими записями:
— Она не велела вас пускать.
— Что такое? Не велела пускать? Да ты с кем разговариваешь, мерзавец! — в бешенстве закричал молодой человек.
Дверь в костюмерную открылась, и из нее вышла Арти.
— Кто здесь кричит? Ах, это вы…
— Добрый день, госпожа Джотти! Представьте себе, этот болван утверждает, что мне нельзя к вам пройти!
— Я думаю, это недоразумение, — она повернулась к служащему, благодарно положила ему руку на плечо:
— Спасибо, Рави, можешь идти.
Рави посмотрел на свою повелительницу восторженными глазами и покорно удалился, бросив неприязненный взгляд на молодого человека.
— Да в вас здесь все влюблены, и это не удивительно, — сказал Санджей. — Но ничто не может сравниться с любовью, захватившей меня, словно бушующий океан.
— Нельзя верить пустым словам, — ответила женщина, — ложь любит наряжаться в красивые одежды.
— Чтобы мои слова не казались вам пустыми, позвольте преподнести это жемчужное ожерелье, вынесенное океаном любви к вашим ногам.
Он рассыпался в пошлых комплиментах, говоря те же самые слова, которые она уже слышала в облике Арти. Глядя на него равнодушными голубыми глазами, мстительница думала о том, что может покончить с ним в любую секунду, — кинжал, отнятый у Нандиньи, был спрятан в складках одежды, ей достаточно выхватить острый клинок и всадить в черное сердце. Она была уверена, что не промахнется. Но это будет для него слишком просто, убийца должен испытать то же, что и жертва.
Пылкий влюбленный не подозревал, как близка смерть, она стоит рядом, готовая накрыть его погребальным саваном.
Свидание не принесло Санджею никакого удовлетворения, не продвинув ни на шаг к желанной цели. Пожалуй, он зря хвастался дяде, расписывая любовные победы. Впервые на его пути встала женщина, перед которой ловелас оказался бессилен, как неопытный юнец.
Подъезжая к дому, посрамленный вздыхатель услышал дикие крики, отдаленно напоминающие песню. Санджей загнал машину в гараж и отправился в сад, там он застал впечатляющее зрелище — Хералал отплясывал на газоне.
— Дядя, идите спать, уже поздно.
— А, племянничек! Явился, неблагодарный! Я тебя кормил, поил, одевал, обувал, а ты ценные вещи из дома тащишь! Немедленно верни назад, я должен расплатиться с долгами. Ты же знаешь, у меня кредиторов больше, чем звезд на небе. Каждый день они выстраиваются в очередь у моих дверей, а что они сделают, если я не расплачусь? Упекут меня за решетку! Да, да, твой дядя будет сидеть в тюрьме, а тебе плевать на него, такие деньги тратишь на эту куклу, а она и двух рупий не стоит!
— Замолчите! — закричал Санджей. — Если вы еще раз оскорбите Джотти, я из вас самого куклу сделаю!
— Ты мне угрожаешь? Мне, Хералалу? Который подобрал тебя на обочине судьбы, из такого бездельника сделал человека! — Увлекшийся дядя взмахнул зажатой в руке полупустой бутылкой, описывая круг. — Теперь это все принадлежит тебе, а ты знаешь, на что я пошел, чтобы ты стал наследником миллионного состояния? — завопил Хералал, вытирая с рубашки пролитое виски.
Был поздний час, однако буян так громко кричал и пел свои дикие песни, что не давал никому заснуть. Бобби и Кавита с ужасом вслушивались в его слова. Они стояли на лестнице вместе с Рамом. Бобби напугали пьяные вопли, он вместе с сестрой спустился к старому слуге, Рам их успокоил и повел обратно, но невольно задержался, услышав откровения Хералала.
— Я убрал с дороги самое главное препятствие, — продолжал мошенник, — тебе оставалось только войти в этот рай, а ты все испортил. Может, ты думаешь, хозяин действительно умер от инфаркта?
— Что вы несете, дядя?
— Я? Ты знаешь, что это я помог ему отправиться на тот свет? Взял подушку, накрыл его голову и душил, душил… — Хералал чуть было не расплакался пьяными слезами от жалости к самому себе. — Это моих рук дело! — взревел он как бык. — Я придушил господина Гупту!
Дети и слуга, с ужасом слушающие крики, остолбенели от этих слов. Испуганный Рам выронил тарелку, она упала на мраморный пол и разбилась.
— Там кто-то есть, — сказал Санджей, прислушиваясь к топоту ног.
— Скорей, прячьтесь в свою комнату, — бормотал слуга, подгоняя Бобби и Кавиту. — Ложитесь в постель, будто вы ничего не слышали, и никому ничего не рассказывайте.
Он понимал, если убийца узнает, что его тайна известна, то никого не пощадит, даже детей. Поэтому Рам тащил обессилевших от страха ребятишек вверх по лестнице, с беспощадной ясностью осознавая, что сам уже не успеет скрыться.
Племянник и дядя неслись, как волки, вслед за убегающими. Они не знали, кто подслушивал, но кто бы он ни был, несчастный подписал свой смертный приговор.
— Укрывайтесь одеялом, и если сюда войдут, говорите, что вы крепко спали, — бормотал слуга.
Он выключил свет и вышел на лестничную площадку. Едва Рам закрыл за собой дверь, к нему подбежали запыхавшиеся родственники.
— Эй, старик! — зарычал Санджей. — Ты нас подслушивал? Отвечай!
— Что вы, нет.
— Посмотри на него, — отдуваясь, сказал Хералал, — какая напуганная физиономия. Конечно, он все слышал.
— Вы говорили очень громко, — неуверенно пробормотал слуга, — кое-что донеслось до меня, но я никогда никому не скажу ни слова. Считайте, что я ничего и не слышал.
Дядя переглянулся с племянником. Санджей зашел сзади несчастного и сомкнул мускулистые руки на его шее.
— Ты и так ничего не скажешь!
— Пощадите! — из последних сил прохрипел Рам. — Я всю жизнь прослужил в этом доме…
— В этом доме ты и умрешь! — ответил Санджей.
Глаза Рама вылезли из орбит и налились кровью, лицо побагровело и начал вываливаться язык. Он потерял сознание, но Хералал остановил разъяренного племянника.