— Но что же нам делать?
— Бежать прямо сейчас.
Мальчик отложил кисти и краски, посмотрел на сестру оживившимися глазами.
— Это было бы здорово, но мы уже один раз попробовали, и у нас ничего не получилось, а теперь мы под замком, словно в подземелье у людоеда.
Побарабанив пальцами по стеклу, Кавита сказала:
— Я, кажется, придумала. Только дай слово, что ты не испугаешься. Это будет опасно.
— Я готов.
Девочка взялась за задвижку, раздался щелчок, она потянула раму — и окно открылось.
— Вот как мы убежим, — сказала пленница, вдыхая полной грудью душистый воздух сада.
Подойдя к окну, брат посмотрел вниз. Этажи дома были очень высокие, взрослый человек еще мог бы отделаться переломами при падении, а детям пришлось бы гораздо хуже. Прямо под окнами шла полоса, выложенная огромными отшлифованными плитами. Бобби отпрянул от окна, переводя дыхание.
— Ну что, ты испугался?
— Нет, я не боюсь.
— Тогда иди за мной.
— Подожди, — остановил сестру мальчик. — Я мужчина, я пойду первым.
Он встал на подоконник, цепляясь тонкими пальцами за шероховатую стену, шагнул на карниз и оказался снаружи дома. Не удержавшись, мальчик посмотрел через плечо — земля внизу странно покачивалась, словно поверхность океана. Бобби попытался восстановить равновесие и зашатался.
— Держись! — раздался голос сестры.
Ее рука схватила беглеца за плечо, прижимая к спасительной стене.
— Только не смотри вниз!
— Я сам знаю.
Касаясь друг друга, дети пошли по узкому карнизу, опоясывающему здание. Они двигались крошечными шагами, царапаясь о шершавую поверхность стены. Здесь, на высоте, дул сильный ветер. Его неистовые порывы грозили сбросить беглецов на камни, но они упорно пробирались вперед.
Еще несколько шагов — и рука Бобби коснулась окна. К счастью, оно было открыто. Дети не знали, что они наткнулись на комнату Санджея.
— Лезь туда, — шепнула Кавита. — Я не пойду больше по этой ужасной стене, у меня кружится голова.
— Сейчас, сейчас, — забеспокоился мальчик. — Ты стой здесь, а я влезу и подам тебе руку.
Он ловко ухватился за раму и спрыгнул внутрь комнаты. Чуть отдышавшись, встал коленями на подоконник и протянул сестре дрожащую от напряжения руку:
— Держись!
Девочка ухватилась за брата, он дернул ее, но, видимо, слишком сильно. Ноги Кавиты соскользнули, она упала, больно ударившись о подоконник, и повисла над землей.
— Мамочка! Я сейчас упаду! — беглянка понимала, что кричать нельзя, иначе кто-нибудь может услышать, и плакала вполголоса.
— Кавита, держись! Не падай, сестричка!
Мальчик съехал по подоконнику, неумолимо вылезая наружу. Он весил меньше, чем сестра, и очень устал. Тяжесть тащила его вниз. Там не надо бороться, там можно отдохнуть.
Из последних сил девочка ухватилась за подоконник и начала подтягиваться, отвоевывая дюйм за дюймом у смерти. Она подтягивалась, потом ложилась всем телом на ребристую поверхность, немного отдыхала и вновь ползла. Вот ей удалось закинуть ногу на спасительный подоконник, упереться в раму. Немного передохнув, Кавита рванулась и вместе с братом упала на пол.
— Мы победили! — радовались дети.
Они немного полежали на прохладном паркете, набираясь сил. Так приятно было прикасаться щекой к твердой поверхности, которая не уходила в сторону, словно зыбкая трясина, а оставалась надежной. На нее можно встать без всякой опаски.
— Кавита, куда это мы попали?
Бобби огляделся. В прокуренной комнате было неуютно, повсюду разбросаны какие-то вещи. Он подошел к столу. На нем стояла бутылка виски, захватанный стакан, оставивший на полированной поверхности липкие кружки. Рядом лежала куча журналов и вырезок с фотографиями одного человека — Джотти. Цветные снимки, газетные статьи, интервью — здесь было собрано целое досье на женщину. Красным фломастером подчеркнуты противоречивые сведения о происхождении фотомодели и начинающей актрисы. Эти данные отмечались знаком вопроса. Видимо, Санджея всерьез интересовала загадка женщины.
— Это же та тетя, что приходила к нам в гости! — удивилась Кавита. — Здесь все журналы про нее.
— Куда же мы попали?
— Ты что, не понял? Это комната дяди Санджея.
— Но почему у него эти журналы?
— Я боюсь! — вскрикнула девочка.
— Что случилось?
— Я боюсь за тетю. Он не зря все это собирает, а вдруг он хочет ее убить, как дядюшку Рама?
Мальчик призадумался. Такое вполне возможно, а если так, надо скорее предупредить добрую тетю о смертельной опасности.
— Бежим, мы должны отыскать ее!
Дети подбежали к дверям, они оказались не заперты — Санджею некого было бояться в этом доме. Он считал себя полновластным хозяином.
— Подожди, — сказал мальчик, — я выйду первым.
Тихонько открыв дверь, Бобби выскользнул на лестничную площадку и прислушался. Внизу отчетливо хлопнула дверь и раздались чьи-то шаги.
— Что там? — спросила сзади сестра.
— Кто-то идет, надо бежать.
Дети заметались по площадке, но скрыться было негде. Все двери, выходящие на этот этаж, оказались заперты.
— Скорее назад!
Девочка юркнула обратно в комнату, а мальчик перегнулся через перила и посмотрел вниз. Он увидел, как чья-то рука хватается за деревянный резной брус, кто-то шел наверх, опираясь о перила. Вот на повороте мелькнуло плечо, и Бобби узнал отчима, тот поднял голову, всматриваясь, но беглец успел отскочить.
Вбежав в комнату, мальчик никого не увидел:
— Кавита, ты где?
— Я здесь! — раздался голос из-под дивана.
Бобби с разбегу упал на живот и въехал под диван по скользкому паркету, как по льду. Здесь было темно и пыльно. Санджей не часто пускал слугу в свою комнату, он не обращал внимания на пыль, а в последнее время, когда его настроение сильно испортилось, предпочитал сидеть в полном одиночестве, словно зверь в логовище.
— Как ты думаешь, он нас найдет?
— Не найдет, — ответила Кавита, — если ты не будешь разговаривать.
— Я не буду, но здесь очень много пыли. Когда я сюда забрался, она набилась мне в нос, и я все время хочу чихать.
— Потерпи, пожалуйста.
Дверь распахнулась настежь, в комнату вошел отчим и стал посередине, настороженно оглядываясь. Дети видели только его белые туфли.
— Господин! — раздался приглушенный голос из-за двери. — Господин, они сбежали!
— Войди в комнату и скажи толком, что случилось?
Слуга вошел бочком и бессвязно заговорил:
— Я принес детям обед, но их нет нигде, дверь заперта, а окно открыто и никого, будто они вознеслись на небо.
— Что ты болтаешь! Иди, осмотри сад, спусти собаку, может быть, она найдет их по следу.
— Так ведь собака тоже сбежала.
— Убирайся!
Пыль была такая едкая, что Бобби еле сдерживался, чтобы не расчихаться. Он закрыл лицо ладонями, давясь в мучительных судорогах.
— Тише, пожалуйста, тише, — шептала сестра. — Он сейчас уже уйдет.
Мальчик не выдержал и издал сдавленный звук, заставивший Санджея обернуться. Молодой человек подошел к открытому окну, внимательно осмотрел подоконник, выглянул наружу.
Дети ничего не видели, они ждали, что в любую секунду к ним заглянет страшный дядя, вытащит их из-под дивана и сбросит из окна на камни.
Не обнаружив ничего подозрительного, отчим закрыл окно. Он убедился, что по карнизу и взрослому человеку не пройти, чего уж говорить о детях.
— Кажется, он ничего не заметил, — прошептала Кавита. — Как только дядя уйдет, мы убежим.
— А если он догадается закрыть дверь?
Эта мысль была настолько страшной, что дети решили больше не думать, не гадать, а дожидаться ухода отчима.
Они услышали звяканье стекла, бульканье и стук поставленного на стол стакана. Санджей походил еще немного по комнате, хлопнул дверцами платяного шкафа и вскоре вышел.
Дети выбрались из-под дивана, послужившего им временным убежищем, отряхнулись, и подошли к двери. Она оказалась не заперта. Неслышно, как котята, они выскользнули на лестницу и стали спускаться по мраморным ступеням.