Там стоял огневик Селиман Гротский. Такой серьезный, губы поджаты, брови насупил, волосы на слабом ветру разлетелись, словно пламя, стоит и смотрит на меня. Такой хорошенький и такой прогнивший изнутри.
- О привет, не слышала когда ты подошёл, мило улыбаюсь и начинаю плести нити к его потоку
- Да я только подошел - сказал он, внимательно наблюдая за мой.
- Что-то мне нехорошо как-то, - качаюсь, словно готова была упасть.
- А ты вот возьми, выпей, это поможет - вот говорит ведь так правдиво, и не скажешь, что убить хочет.
- Знаешь, за всю мою жизнь меня пытались убить очень много раз,- ага активность потока, ждет удара воздухом - даже один раз удачно, карета сбила недалеко - махнула рукой в сторону, отвлекая его и присасываясь к его источнику словно пиявка - я умерла, представляешь, потом было еще много раз, вот сейчас ты хочешь отравить.
После этих слов он сообразил, что я догадалась, и хотел оглушить заклятием покорности, но мой огненный хлыст был быстрее, его грудь пересекла рваная рана с обожженными краями. Он упал с изумлением на лице и подчинился мне.
За два года, что отец дрессировал меня, я научилась многому. Подключаться к потокам противника и пользоваться его силой, хотя до этого такое было не возможно, одно из умений. Использовать энергию как оружие, другое. Меня часто наказывали за непокорность плетью, вот и вбили меня «любовь к этому оружию».
- Давай присядь рядом, хочу поговорить - он не мог двигаться, частичный стазис сковывал его, и останавливал кровь
По его глазам было понятно, что говорить он хочет меньше всего.
- Я разрешу тебе говорить, - попыталась еще раз дозваться, до его разума.
- Но смотри, я ведь знаю, как перекрыть воздух в легких или изнутри вырвать сердце, а еще как оборвать твой поток! Ведь он у тебя как ниточка, а мой как канат.
От моих слов ужас на его лице проступал сильнее, он позеленел, потом посерел, но в конце остался просто бледным и кивнул.
Когда первый раз услышала про такое, смотрела, как и он. Но в меня вбили эти знания, а при отказе выполнять демонстрировали на мне.
- Вижу, ты все понял и проникся - скорее утвердила, чем спросила.
Подтащив его к себе, посадила, прислонив к дереву и села рядом. Издалека, мы выглядели как пара, это давало возможность быть не потревоженными студентами. Хватку ослабила, он смог говорить, и первый его вопрос был смешным.
- Что ты со мной сделаешь?
- Как всегда предсказуемо, ни как ты выжила, не как ты смогла управлять огнем.
Устало ответила на это вопрос.
- Зачем это узнавать, если хочешь убить меня?
- Логично, но если бы хотела, ты бы уже был мертв.
Сказала просто, эти слова уже не вызывали дрожи во всем теле.
- Хорошо, раз я еще жив, тогда чего ты хочешь? - торгуется, уже хорошо.
- Просто хочу узнать, кто вас надоумил со мной тогда все это сделать?
Так невинно спросила, будто просто поинтересовалась как дела.
Молчание затягивалось, но жизнь все равно дороже.
- Что ты хочешь сделать с этим человеком?
- Зависит от того, кто это сделал - уклончиво сказала я.
- Моя мама, она увидела тебя после первого триместра и расспрашивала, кто ты и откуда родом, узнав, стала нервничать и через какое-то время предложила убить, чтобы ты не заняла место в делегациях, а про то, что можно увеличить поток, сказала Милена. - выпалил он, сдав всех с потрохами.
- Хм мама, почему я даже не удивлена, а хочешь, расскажу правду про эту женщину, которую ты называешь мамой? - жалко стало его, не знает нечего как слепой котенок.
- Какую правду?
- Самую, что ни наесть, правдивую - ухмыльнулась я
Слабый кивот. Вот и смотрит на меня так, словно я его сейчас к посвящению в рыцари готовлю. На правде же, окуну его в самое настоящее дер…, ну понятно во что, дурно пахнущее.
- Так вот - начну, наверное, с начало - она дочь обычного мельника из захудалой деревушки - начала я
- Ты все врешь, она знатного рода - начал он