Специальный агент Дэвис, возглавляющий отделение ФБР в Сан-Диего, принял звонок. Он работал на этой должности уже добрых двенадцать лет и благодаря любви жены к разного рода драгоценностям не раз бывал в Ла-Хойе, но никогда не слышал, что в одном из самых фешенебельных районов Сан-Диего находится федеральное ведомство.
Он жил недалеко от Оушн-бич, поэтому поездка не должна была отнять много времени. Менее чем через десять минут он остановился в пробке. Люди стояли возле машин и удивленно смотрели на густой конус серого дыма, который поднимался в голубое небо откуда-то из центра города. Том включил сирену и успел уже проехать приличное расстояние, когда ему пришлось остановиться на обочине. Дороги, ведущие в Ла-Хойю, были завалены кучами строительного мусора. Окна в машинах были выбиты. То же самое касалось окон в окрестных домах и деловых зданиях. Струйки жирного дыма поднимались в безоблачное небо. Тучи пыли, словно туман, накрывали улицы и дома. Зона разрушения была велика.
Несколько часов спустя, когда одежда пропиталась потом и дымом, покрылась пятнами крови, он опустился на колени перед чем-то, что напоминало часть стола со стоянки возле разрушенного здания. Взрывом машины раскидало во все стороны. Покрытые дымящимися обломками, они лежали друг на друге, на боку, вверх колесами. В некоторых до сих пор оставались трупы.
Перевернутый серый «Бьюик Сентьюри» привлек его внимание. Кровь стекала на крышу с водительского сиденья. Мягкий звук падающих капель был еле слышен, его заглушали сирены спасательных машин и шум вертушек служб новостей. Руль и приборная панель была покрыта кровавыми отпечатками рук, но большая часть отпечатков была на телефонной трубке.
Дэвис почувствовал запах горелой плоти. Желудок свело.
– Боже, я никогда не привыкну к этому! – услышал он голос из-за спины.
Дэвис поднялся, стряхнул с брюк бетонную пыль и мелкий мусор. Голос принадлежал Брету Лаффи, агенту, который обнаружил тело в «бьюике». Лаффи провел пальцами по волосам и поправил солнцезащитные очки на переносице. Подобно всем остальным, он выглядел как человек, только что переживший крушение поезда.
Дэвис прищурился.
– Чего ты ухмыляешься?
– У меня хорошие новости, действительно хорошие, – ответил Лаффи. – Помнишь того парня, которого мы нашли в этом «бьюике», в латексных перчатках? Мы только что выяснили, кто это. Это Генри Манн. Он один из нас.
– В Сан-Диего работает?
– Нет, живет в Виргинии. А вот тут начинается самое интересное. – Лаффи вытащил из нагрудного кармана рубашки лист бумаги и сказал: – Этот парень позвонил себе домой в 10:45 и оставил голосовое сообщение: «Ноутбук под потолком, подсоединен к электросети здания, С-4, с таймером, кабинет Гарднера», – Лаффи поднял глаза. – Взрывы прервали его.
– Взрывы?
– Ага, было два взрыва. Когда послушаешь пленку, то услышишь сначала один, похожий на выстрел из пушки, а потом второй, который уничтожил здание. – Лаффи махнул рукой. – И все это из-за чертовой кучи С-4.
– Я хочу знать, как кто-то смог пронести С-4 в наше здание.
– Вопрос на миллион долларов. Мы пытаемся получить схему здания и список сотрудников. Это займет какое-то время, ты же знаешь, как это делается. Надеемся, что Гарднер окажется в этом списке, и мы что-нибудь выясним. Что же касается этого места, то я все время слышу одно слово – «исследования». Я знаю, что здесь проводились собрания, все-таки немаленькое здание, а что это за исследования, я пока выясняю.
Дэвис кивнул. Было что-то еще, тревога, которую он не мог ни унять, ни объяснить. Он отчетливо чувствовал, что ему здесь не место, никому здесь не место.
«Ты становишься параноиком», – сказал ему внутренний голос. Возможно. Но если ты работал с ФБР и насмотрелся на всякие ужасы, паранойя становится частью должностной инструкции.
– Как там Манн? – спросил Дэвис.
Он хотел поехать в больницу и поговорить с ним. Этот Манн был их единственной нитью к разгадке того, что произошло.
– У меня свой человек в институте Скриппса, парень по имени Мэйплс, у него еще фиолетовое пятно на левой щеке. Он позвонит, когда Манна вывезут из операционной.
Вдалеке гул голосов перерос в крики. На одной из покрытых обломками улиц, словно манифестанты, перед двумя каретами «скорой помощи» выстроились репортеры, фотографы и операторы. Они мешали сотрудникам ФБР и полицейским, которые пытались положить на носилки женщину с оторванной ногой. Газетчики толпились вокруг нее, наводили камеры на раны, тыкали микрофонами в лицо, пытаясь записать крики.
«Мы продвинулись в медицине и технологии, но наша жажда крови нисколько не уменьшилась», – подумал Дэвис. Подобные сцены заставляли его о многом задумываться.