— Я не могу сдержать его натиск! — закричал Тирульф.
Он заметно устал и уже не нападал, а только отбивался от наседавшего скелета, к тому же удерживавшего на плече тело Локита.
Неожиданно всадник Смерти бросился к выходу и выскочил из храма Хель.
Возле алтаря Песни Крови удалось срезать голову последнего воина Хель. Кольчуга рухнула на пол, откатился шлем.
Песнь Крови похлопала дочь по плечу:
— Ты хорошо сражаешься, дочка. Мне вдруг открылось, что ты погибла.
Она еще раз обняла Гутрун, затем оглядела поле боя — не было ли какой другой опасности?
В этот момент в кумирне вновь раздался пронзительный вопль. Это Хальд продолжала сжимать горло Тёкк скрученным в жгут священным покрывалом Тора.
Служительница Фрейи прижала коленями к полу вздрагивающую в предсмертной агонии хозяйку замка. Теперь все тело колдуньи покрылось страшными пузырями, там и здесь проступали жуткие ожоги, обнажившие плоть. Тёкк начала дымиться, ее голова превратилось во что-то подобное огромному куску раскаленного угля. Волосы давным-давно слезли. Однако ведьма продолжала бороться, все еще пытаясь вырваться из тисков обжигающего талисмана. Она прожила столетия и очень не хотела уходить из жизни.
Тогда Хальд начала напевать заклинания Фрейи, в ее глазах загорелись ненависть и жажда мести. Сопротивление Тёкк ослабевало, ее тело неожиданно выгнулось дугой, и ей чуть было не удалось сбросить с себя девушку. Обгорелые тощие руки ведьмы потянулись в горлу Хальд.
— Не позволяй схватить себя за горло! — закричала Гутрун. Открывшаяся в ней сила подсказала, каким образом Тёкк пыталась продлить существование. — Убей ее! — исступленно закричала Гутрун и бросилась к подруге. — Хватит с нее!
Хальд глянула на Гутрун. Лицо служительницы Фрейи обратилось в маску ненависти. Взгляды девушек встретились, и Хальд постепенно начала приходить в себя. Наконец она кивнула и прочитала последнюю — решающую! — руну заклинания.
Покрывало вспыхнуло бело-голубым пламенем, обнявшим голову и плечи Тёкк.
Хальд вскочила и отпрыгнула в сторону. Уже оттуда смотрела, как извивалась колдунья, слушала ее вопли. Затем хозяйка замка замолчала, и на том месте, где только что корчилось в агонии ее тело, осталась лишь кучка пепла. Откуда-то издали донеслись рыдания, скоро стихли и они.
Глава тридцать шестая. СЛУЖИТЕЛЬНИЦА ТЬМЫ
Все стихло в кумирне богини Смерти. Останки Тёкк лежали у ног Хальд. Молодая колдунья наклонилась и подняла покрывало, вернее, то, что от него осталось.
Тирульф и Ялна стояли возле выхода, тяжело дыша. Поединок с обезумевшим всадником, умчавшимся куца-то с телом Локита, отнял у них последние силы. Гигантский медведь сумел перегрызть горло инеистому великану, но и сам погиб в тисках его лап, ётун сломал ему хребет.
Огромная, покрытая рыжеватой шерстью волчица вошла в храм. Она увидела мертвого супруга и, принюхиваясь, двинулась в его сторону. Она высвободила медведя, села возле него и тихо завыла.
Между тем Песнь Крови, обхватив Гутрун за плечи, бросила взгляд в ту сторону, где должен был валяться Локит.
— Всадник Смерти уволок его тело. Мы пытались остановить его, но в него словно сама Смерть вселилась, — ответила на немой вопрос воительницы Ялна.
Песнь Крови не смогла сдержать гневный возглас и бросилась из часовни, пытаясь по следу отыскать, куда скелет уволок останки мертвеца. Ульфхильда, Хальд, Ялна и Тирульф бросились следом
— Вам не найти его! — попыталась остановить их Гутрун, однако ее никто не послушал.
Девушка на мгновение глянула на останки Тёкк, затем перевела взгляд на Вельгерт и Торфинна и бросилась к ним.
— О, милостивая Скади, ты наконец вспомнила о нас, — засмеялась Вельгерт и подергала цепи.
— По замыслу ведьмы после оживления я должна была убить вас, — тихо сказала дочь воительницы, потом, указав на то место, где находилась горка пепла, добавила:
— Но в этом теперь нет необходимости.
— Конечно нет! — согласился Торфинн. — Освободи нас скорее из этих проклятых кандалов, мы должны найти детей. Поторопись, Гутрун.
Гутрун немного помедлила, попыталась взломать кандалы с помощью меча. Ничего не получилось, она выругалась, отшвырнула меч и, протянув к цепям руки, заговорила низким глухим голосом. Замки на кандалах открылись сами собой. Торфинн и Вельгерт бросились вон из кумирни.
Гутрун осталась в святилище одна.
Она приблизилась к горке пепла, постояла над ней, затем собрала, что можно, и высыпала на алтарь Хель. Опять же постояла с минуту в молчании, затем направилась к выходу из часовни.
Песнь Крови этаж за этажом осматривала замок Тёкк. Ульфхильда бежала рядом с ней. Обе тщательно принюхивались к зловонию, распространяемому всадником Смерти. От них не отставали Ялна, Тирульф и Хальд. Повсюду лежали мертвые солдаты Ковны и наряженные в красно-черные наряды обитатели логова Тёкк. Там и тут рыскали страшные звери, пытаясь отыскать тех, кто еще оставался в живых. Гримнира нигде не было видно.
Песнь Крови и Ульфхильда, ведомые запахом врага, вбежали в конюшню, здесь отыскали люк. Воительница откинула крышку. Внизу густела непроницаемая мгла, жуткое зловоние смерти поднималось оттуда, и не было слышно ни единого звука.
— Хальд, — позвала Песнь Крови.
Служительница Фрейи попыталась пронзить тьму колдовским взглядом, в ее глазах заиграли золотистые огоньки. Она наклонилась ниже, исследовала открывшееся внизу небольшое помещение.
— Пусто, — объявила она.
Появившаяся в дверях Гутрун тихим голосом проговорила:
— Всадник Смерти, Аксель Железная Рука, унес Локита в Нифльхейм.
Все повернулись в ее сторону. Гутрун была одета в черное, запятнанное кровью платье служительницы Хель.
— Я слышала, как Властительница Смерти приказала Акселю спасти тело господина. Она же вдохнула во всадника неодолимую силу и открыла путь в подземный мир.
— Ты слышала? — спросила Песнь Крови. — Как?..
Девушка не ответила.
— Гутрун, тот, кого ты назвала Локитом, был твоим братом Торбьёрном. Разве ты не знала об этом?
— Знала. Но теперь его зовут Локит. Придет день, и я уничтожу его. Я отомщу за все, что он сотворил со мной, мама, но он не живой. Его нельзя причислять к нашему миру. Для него смерть вовсе не то же самое, что для большинства живущих на земле.
Гутрун, посмотрев на Тирульфа, подошла к нему поближе и с ненавистью взглянула ему в лицо.
— Что он здесь делает? Этот негодяй захватил в плен меня и Хальд. — Она обратилась к Хальд:
— Взгляни на него, это он убил Норду Серый Плащ.
Хальд приблизилась, в ее глазах вспыхнул гнев.
— Я не убивал старую женщину, — ответил Тирульф.
— Это правда, — кивнула Хальд, ее голос дрожал от гнева. — Наставница только притворилась мертвой и сумела пережить пожар в хижине. Добили ее Тёкк с Ковной и те, кто служил им. Такие же негодяи, как ты! Тебя надо бросить на растерзание этим зверям.
— Точно, — согласилась Гутрун, — он не лучше других…
— Ни за что! — решительно заявила Ялна и вышла вперед. В ее руке блеснул меч Фрейи. — Он искупил вину и делом доказал свою верность. Если бы не он, мы никогда бы не смогли разделаться с прислужницей Хель.
Песнь Крови посмотрела на Тирульфа.
— Я и не знала, что ты участвовал в пленении Гутрун. А ты, — обратилась она к Ялне, — знала?
Девушка кивнула:
— Да, он сразу рассказал мне о том, что случилось в хижине. Я собиралась при первом удобном случае…
— Я так понимаю, что ты боялась, что я откажу ему в доверии и не позволю следовать вместе с нами? — перебила ее воительница.
— Нет, — запротестовала Ялна. — Я хотела сказать, но тогда это было не главное. Я… должна была рассказать тебе.
— Да, ты должна была.
— Я должен был сам рассказать, — вмешался в разговор Тирульф, — но Ялна права, просто удобного момента не представилось. После того как мне улыбнулась удача, и я вновь нашел Ялну, я уже не мог с ней расстаться. А ты, Песнь Крови, прогнала бы меня, но она бы тебя не бросила… Ради меня…