– Да что ж вас всех переклинило-то на сексе?! – пытаясь выбрать ногу, воскликнул парень. – Нормально же раньше обща…
Договориться ему снова не дали. Закованная в броню фигура смела его со своего пути, банально выдрав магическое растение с корнем, а после забросив себя и свою ценную ношу в портал, что за их спинами захлопнулся с громким противным чавканьем.
– Это было не сложно… фух… но довольно раздражающе, – оперевшись рукой на ещё целую стену одного из домов, вздохнула волшебница. Теперь можно сказать смело, что центральная площадь поселения полностью уничтожена. Ни одного целого камня, ни единой плитки. Даже стелу портала разнесли на кучу осколков во время сражения.
Но победа, всё равно, осталась за ведьмой. Лиса же, съёжившись до привычного размера, без движения лежала на боку. Её бока не вздымались. Изо рта тоненькой струйкой лилась тёмного, почти что чёрного цвета кровь.
– Герой сбежал, – негромко сказала бард, баюкая повреждённую руку. – Мерзавка Кислесс кинула нас ради члена. Не то, чтобы я от неё такого не ожидала или осуждала, но черт… героя можно было бы и по честному поделить.
– Жадность, порой, застилает людям разум, – вздохнула эльфийская волшебница. – Мне тоже, но именно у людей это получается забавнее всего. Милые, славные смертные.
– Это создание… мертво? Вы её убили?
– Да, жизнь покинула тело, – прикрыв глаза, ответила Идриль. – Но я ненавижу отнимать жизнь. Лиса умерла в тот самый момент, когда решилась дать мне отпор. Это тело… было не предназначено для такой мощи, таких жестоких телесных изменений, больше похожих на изощрëнное самоубийство.
– Вы её… вспомнили?
– Нет, но кого-то она мне немного напомнила… смутно, очень смутно. Впрочем, неважно. Герой сам себя не поймает, и стоит поторопиться, пока его не прибрал к рукам кто-нибудь ещё.
Комментарий к Часть 43. Последняя битва И новая глава. Её ждали, я написал)
====== Эпилог ======
– И снова ничего… – с ноткой лёгкой меланхолии вздохнула эльфийская ведьма, сидя в своём любимом кресле. Сейчас она находилась в личных покоях своего особняка, и из одежды на ней был лишь полупрозрачный пеньюар розовых оттенков. Женщина, за свою неизмеримо долгую жизнь, уже перестала чего-либо стесняться, особенно в собственном доме. – Какая жалость, удача который день ко мне не благосклонна. А ты что думаешь?
– М-м-м… – сладко простонала ей в ответ покрытая чешуёй девушка, чье тело было надёжно опутано десятком сияющих от переизбытка магии эластичных верёвок, причём зафиксировано так, чтобы подчёркивать все самые выдающиеся женские достоинства. Во рту у неё был розовый кляп, глаза закрыты плотно облегающей тканной маской, а ведущие к сладкому, разгоряченному естеству пещерки, надёжно заткнуты. – М-м-м!!!
Поскольку найти пропажу всё никак не удавалась, эльфийка посвятила себя иному, не менее интересному делу, а именно – приручению и дрессуре попавшей к ней в руки странной драконицы. Многие бы не согласились с её методами, назвав их бесчеловечными, но на такое волшебница лишь лениво пожимала плечами, ибо к людям она вообще не имела никакого отношения. Да и вообще… боль с удовольствием, на самом деле, лишь две стороны одной медали. И удовольствие можно сделать пыткой, а боль –наградой, если знать способ. Эльфийка же была не просто мастером, а создателем, творцом подобного вида «искусства».
– Ещё не хочешь называть меня мамочкой, моя милая ящерка? – если бы взгляд драконицы мог испепелять, то поместье давно бы стало огромным поминальным костром. – Нет? Ну, значит, мы с тобой сегодня ночью снова не уснем. Я всему-всему тебя научу, ещё шире приоткрыв дверцу в мир чувственных плотских удовольствий.
– М-м-м!!!! – пленница задергалась в своих путах, вот только те держали крепко, не давая и шанса на побег.
– Ну-ну, тише, моя милая, побереги силы на вечер, – полуприкрыв полные нечеловеческих желаний глаза, чувственно облизнула свои губки Идриль. – Хочу сполна насладиться твоими стонами. Раз маленький беглый герой всё никак не хочет быть найденным, ты его немного мне заменишь. Как и вчера, позавчера, да всё остальные дни, что мы проводим здесь с тобой вдвоём. Почти уже месяц прошёл… как быстро летит время. Знаешь, когда я найду сладенького, то первым делом спущу на него раздраконенную драконницу. То есть, тебя. Уверена, ваше потомство будет… интригующим!
На это девушку мычала уже не столь агрессивно, скорее задумчиво. Плен, вообще, многое переменил в жизни Сефир, открыл глаза на «глубину кроличьей норы». Теперь она точно знала, что именно следует делать с пойманными самцами ради своего полного… удовлетворения. И если выберется из столь непростой ситуации, то своего более не упустит. Как следует «отомстит» человеку за всё перенесённые, по его вине, унижения. Возьмёт с процентами… натурой.
Что же до невольно-добровольных помощниц из Отчаянных дев, то их пришлось вернуть в Брум. На свою подругу Кислесс они, мягко скажем, были злы. Грозились пустить сбежавшего от них попаданца по кругу прямо у неё на глазах, предварительно надёжно связав девственного рыцаря. Чтобы смотрела, завидовала и страдала. Маленькая такая женская месть за коварное предательство.
Когда же оказалось, что поисковая магия не даёт результатов, сильно расстроились. Даже загрустили. После недели ожидания попросили вернуть их в город, где всё и началось. Решили искать своими силами, параллельно ища замену исчезнувшему мальчишке. В конце-то концов, Александр был не первым мужчиной в Отчаянных девах, но единственным, чьë тело смогли использовать так, как изначально коварно задумывали.
Что же до возмущённых эльфийских принцесс, то ведьме удалось сдержать их тёмные похотливые воззрения на её свободолюбивого отпрыска. Договор не был нарушен, волшебник никого не призывал. Впрочем… это не помешало эльфийке знатных кровей отправить свою поисковую экспедицию, с собой во главе. Ибо и ежу понятно, что если лично не контролировать на вид верных, бравых да преданных воительниц, «героя» они приведут, мягко скажем, не «первой свежести». Если вообще вернуться, а не затеряются где-нибудь на просторах мира столетия на два-три, оставив странника из иного мира себе.
Впрочем, до деятельности знатных эльфийских домов ведьме не было совсем никакого дела. Мальчика они не найдут раньше неё, как бы не пытались. В своих способностях Идриль нисколько не сомневалась…
И если на поверхности поиски продвигались своим чередом, то под землёй кипели нешуточные страсти.
– Эрелуне, девочка моя, наше терпение не безгранично, – высказала своё фи дочери развратного вида эльфийка, крайне похожая на саму бывшую наставницу Храма послушания. Похожая, но не совсем. Фигура у старшей дроу была более… женственна, более соблазнительна и округла в нужных местах. Впрочем, оно и не удивительно, годы берут своё даже у вечно-живущих, но выражается это, порой, крайне своеобразно. – Мы отвлеклись от важных дел, пришли за тобой, совращённые заманчивыми обещаниями распробовать юного человеческого мяса, но что в итоге? Мы посредине разрушенного селения изгнанников, а твоего мальчика нет и в помине.
– Я не знаю, куда он мог деться! – нервозно озираясь по сторонам, ответила ей Эрелуне. – И даже не представляю, кому и зачем пришло в голову сражаться здесь с драконом!
Ситуация для девушки, и правда, была не очень хорошая. Клан пришёл, заманенный обещаниями лёгкой добычи. Чтобы обнаружить следы подлого беглеца, им пришлось задействовать множество ресурсов, всю свою шпионскую сеть, но такого результата они не ожидали.
– Эрелуне, мой ядовитый грибочек, драконы – это всегда очень сложно, – недовольно полуприкрыв глаза, начала читать дочери нотации женщина. – Очень проблематично и очень опасно. Нам, пока, неизвестны все подробности произошедшей здесь трагедии, но даже самая неудержимая охотница за мужчинами, чье чрево изъедено нестерпимой похотью, дважды подумает, прежде чем свяжется с драконом.
– О, дорогие гости, добро пожаловать, добро пожаловать в мои скромные… обвалившееся залы, – в сопровождении молчаливых и вооружённых налетчиц дома, ищущей своего беглого раба юной дроу, пришла к говорившим ещё одна женщина, которая, возможно, прольёт немного света на произошедшие здесь события. – Предложила бы Мезоберензанского вина с добавлением семени юных сладеньких slaves, но всё запасы сгинули, как и половина этого замшелого поселения.