Фил шагнул навстречу журналистам, преграждая дорогу. Тот, что нес камеру, Эдриан Макинтайр, попытался увернуться и проскочить мимо него. Роза схватила его за руку.
— Тпру, стоять! — приказала она.
— Послушайте, мы просто делаем свою работу, — сказал Дейв Терри. — У нас столько же прав находиться здесь, как и у вас.
— Ничего подобного, — ответил Фил. — У нас еще нет подтверждения, что тело принадлежит Джулии Миллер, так что в настоящий момент ваши докучливые расспросы нужны ее близким меньше всего. Материалов для печати здесь нет.
— Неужели? — сказал Дейв Терри, и на лице его появилась ехидная ухмылка. — Тогда что вы двое тут делаете?
— Останавливаем типов вроде вас, которые докучают беззащитным гражданам, — сказала Роза. — А теперь проваливайте!
— Простите, дорогуша.
Макинтайр вывернулся из рук Розы и оказался у нее за спиной.
— Эй…
Развернувшись, она легко догнала его на дорожке и развернула лицом к себе.
— Уберите от меня руки, а то я подам на вас в суд за нападение…
Макинтайр попытался вырваться, и сумка с камерой соскользнула у него с плеча. Лицо его было искажено злостью.
— Хотите, чтобы я вас арестовала, да? — Роза уже говорила повышенным голосом.
— Уберите от меня свои чертовы руки!
Опустив камеру на землю, он поднял кулаки.
— Роза…
Фил повернулся и направился к ней, но не успел.
Она выхватила из кармана небольшой баллончик со спреем и брызнула Макинтайру в лицо. Он зажал глаза руками и, упав на колени, закричал.
Фил молча смотрел на все это. Роза взглянула на него, глаза ее по-прежнему горели яростью.
— Вы видели, как все это произошло! — закричала она. — Он сам напал на меня. Я защищалась, не выходя за границы необходимой самообороны. Верно?
Терри стоял с открытым ртом. По лицу его блуждала непонятная улыбка, но глаза были стеклянными. Фил видел, что журналист что-то обдумывает. Терри не хуже Фила знал, что сержант Роза Мартин не только превысила свои права, но и потеряла контроль над собой. А это пахло деньгами.
Теперь пришла пора действовать Филу. Он не мог наорать на Розу в присутствии двух репортеров, но и не мог дать им уйти отсюда, чтобы они рассказали всем о случившемся. Он повернулся к Терри.
— Здесь нет материала для прессы, так?
Терри посмотрел на него.
— Так, я спрашиваю?
Тот ехидно хихикнул.
— Неужели? Вы и до сих пор так думаете?
Взгляд Фила стал жестким, тело напряглось, в позе читалась угроза.
— На данный момент вашему напарнику светит обвинение во вторжении на частную территорию и нападении на полицейского при исполнении. А что насчет вас? Хотите к нему присоединиться?
— Здесь нападал только один человек. — В глазах Терри горел злой огонек. Он чувствовал, что нашел даже лучший материал. — Именно об этом и будет написано.
Фил вздохнул.
— Я предупреждаю вас…
Терри рассмеялся.
— Да что вы мне сделаете, офицер? Тоже ударите?
Фил опять вздохнул.
— Ладно, пойдем…
Он схватил Терри и заломил ему руку за спину, одновременно зачитывая его права.
Терри завопил от боли.
— Что… что вы делаете?
— Арестовываю вас. — Фил обернулся к Розе. — Возьмите второго.
Второй раз повторять ей было не нужно. Макинтайр стоял на коленях, тер руками глаза и скулил, дергаясь от боли. Она грубо заломила ему руки за спину и надела наручники.
Они уже готовы были вести журналистов в наручниках в «ауди» Фила, когда входная дверь дома открылась. На пороге стояла Бренда Миллер, из-за ее плеча выглядывала Черил Бланд.
— Что… что здесь происходит? — спросила Бренда. Голос ее был тихим и сухим, словно она пыталась избавиться от навязчивого сна.
— Журналисты, — сказала Роза Мартин. — Хотели превратить вашу жизнь в ад. Мы их остановили!
В ее голосе звучал триумф, который ей не удалось скрыть.
— Моя жизнь и так сплошной ад! — воскликнула Бренда, но голос ее сорвался, захлебнувшись в глухих рыданиях.
Черил Бланд обняла ее за плечи и увела в дом.
Но перед этим успела бросить на Фила взгляд, полный боли и разочарования. Разочарования во всех и во всем. И в нем тоже.
Он не осуждал ее за это. Заталкивая Терри на заднее сиденье, он и сам испытывал то же самое.
Он сел за руль и включил зажигание. Роза устроилась на пассажирском сиденье, ее глаза горели праведным огнем. Она улыбалась. Но у Фила ощущения победы не было. Только гулкая пустота внутри.