Не доверяя себе, Фил всю дорогу до управления молчал. Пытаясь чем-то заполнить образовавшуюся в душе пустоту, он вставил в проигрыватель компакт-диск.
Группа «Давс». «Потерянные души».
Оказалось очень к месту.
Глава 20
В дверь постучали. Возникшее было напряжение спало. Энтони Хау выпрямился и хмуро посмотрел на дверь. Выражение его лица изменилось, и глаза уже не горели темным огнем.
— Войдите, — громко сказал он.
Дверь открылась. На пороге стоял молодой человек, темноволосый, высокий, одетый в форменные студенческие джинсы и футболку со слоганом. Он хотел что-то сказать, но, увидев Анни, осекся.
— Да, Джейк, — сказал Энтони Хау.
Студент в замешательстве переводил взгляд с одного на другого.
— Хм… Мы ведь договаривались о встрече.
— Правда? А я думал, что еще… — Хау посмотрел на часы. — Все правильно. Прости. Еще несколько минут. Это недолго.
Джейк кивнул в сторону коридора:
— Мне подождать там?
— Да, пожалуйста.
Он вышел, прикрыв за собой дверь. Повисшее молчание напоминало тишину внутри сердца: Анни слышала и ощущала, как по ее телу пульсирует кровь.
— Хорошо, — сказал Хау. Лежавшая на столе ручка внезапно настолько привлекла его внимание, что он взял ее и принялся вертеть в руках. — Вы, кажется, упомянули Сюзанну Перри?
Голос его изменился. Стал мягче и уравновешеннее. Он снова взял себя в руки.
— Да.
— А почему? Насколько мне известно, эта тема уже закрыта.
— Возможно и так. — Анни закинула ногу на ногу, заглянула в свой блокнот и подняла ручку, словно собираясь записывать. — Могу я спросить, где вы были вчера вечером?
— Я был… — Он оторвал взгляд от ручки и посмотрел на нее. — А могу я спросить, зачем вам это нужно знать?
— Не могли бы вы просто ответить на мой вопрос? Прошу вас.
Он вздохнул. Анни следила за его глазами. Похоже, он решал, как лучше ответить, какой выбрать тон, какую информацию можно ей дать.
— Я… я был дома.
— Один?
— Да.
— Вы живете один?
— Я… Мы разошлись. Я и моя жена.
— Значит, вчера с вами никого не было?
— Пожалуйста, объясните, в чем дело.
Голос его повысился. Анни продолжала говорить размеренно, спокойно глядя ему в глаза.
— Хорошо. А пока ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
— Как я уже сказал, я был дома.
— Что вы там делали?
— Я… готовил ужин. Потом немного почитал. Посмотрел телевизор.
— Что вы смотрели?
Он, похоже, растерялся.
— Зачем вам это нужно? Вы что, делаете в отношении меня какие-то субъективные оценки?
— Нет. Просто хочу знать, что вы смотрели по телевизору.
— Мыльную оперу. «Улица Коронации». А потом…
Он запрокинул голову и задумался. Или, подумала Анни, сделал вид, что задумался.
— Не помню точно. Что-то по каналу Би-би-си-4. Какой-то документальный фильм.
— О чем?
— Об искусстве Византии.
— Вы этим интересуетесь?
— Не особенно. Просто шла эта передача, и я… я… Объясните, пожалуйста, к чему вы клоните.
— А что вы делали после этого?
— Выпил виски. Пошел спать. Все, как обычно.
— Ночь тоже прошла, как обычно?
Он кивнул. Анни молчала.
— Меня в чем-то подозревают? И это каким-то образом касается Сюзанны?
При упоминании ее имени в его глазах снова блеснул тот же темный огонь. Мрачный. Злобный, как сказала бы Анни.
— Именно так, — подтвердила она. — Вчера вечером на Сюзанну Перри напали.
Он отпрянул назад, как будто получил физический удар.
— Напали? Где?
— В ее квартире.
— Каким образом?
— Кто-то пробрался в ее спальню, пока она спала.
— Боже мой… — Он снова посмотрел на свою ручку, хотел взять ее в руки, но передумал. — А он… И что там произошло? — Затем практически без паузы, как будто его не интересовал ответ на этот вопрос, он спросил: — Она пострадала?
— Мы так не считаем.
Энтони Хау покачал головой.
— О, дорогая… — Затем его вдруг осенило. Он посмотрел Анни прямо в глаза. — И вы считаете, что это сделал я?
Она не ответила.
В голосе его зазвучала злость.
— Вы думаете, что это сделал я? Я… каким-то образом… проник к ней в квартиру, и… и… Вы думаете, это был я? Думаете, что я способен на такое?
Голос Анни был профессионально спокойным и ровным.
— Мы этого не знаем, мистер Хау. Следов взлома не обнаружено. Кто бы это ни был, Сюзанна должна была его знать. Возможно, у него был свой ключ.
Хау сидел, уставившись в стену, и молчал.