– Какие же? – спросил я, чтобы поддержать разговор.
– Ядовитые твари и насекомые, норовящие отложить личинки в раны на вашем теле. Но тогда можно было спрятаться в тени, а ночью насладиться прохладой, – проговорил доктор, вытер пот со лба и убрал платок в карман. – А здесь, в Петербурге, духота совершенно невыносима. Посудите сами, не могу же я появиться на улице в расстегнутой сорочке! – Мериме даже фыркнул. – А в Китае мы зачастую именно так и поступали. Да, в дикой природе цивилизованный человек быстро избавляется от многих условностей. Но они быстро берут свое, стоит снова оказаться в обстановке европейской благопристойности.
Я с удовольствием слушал болтовню доктора, в особенности потому, что на нее не требовалось отвечать. Мериме был не самым взыскательным собеседником и вовсе не рассчитывал на то, что ему будут поддакивать. Это выгодно отличало его от большинства честолюбцев, заводящих долгие разговоры в надежде вызвать восхищение своей несчастной жертвы.
Впрочем, на этот раз слова доктора меня заинтересовали.
– Вы воевали в Китае? – спросил я, не скрывая удивления.
– Да, в качестве полевого хирурга. Это была «опиумная война», как ее назвали позже, – пояснил Мериме, видя мое недоумение. – Насмотрелся же я тогда на покойников. И на тех, что действительно были мертвы, и на тех, что еще оставались живы.
– Как это? – не понял я.
– Две трети китайцев курили опиум, мой друг. Наверное, даже больше. Вы видели когда-нибудь человека, который и дня не может прожить без того, чтобы не отравиться этой дрянью? Нет? А я видел. Высохшие двадцатилетние старики, не понимающие, где находятся, зачем живут на свете. Когда проходит дурман, все их мысли лишь о том, как достать новую дозу. Мы, французы, это поощряли. Торговать опиумом и держать огромную страну в наркотическом опьянении было выгодно не только нам, но и всей Европе. – В голосе доктора я услышал нотки горького осуждения. – Так-то, друг мой! А ведь не так давно наркотики считались медикаментами. К счастью, ныне с этим мифом покончено.
Некоторое время мы ехали молча. Я размышлял над тем, что рассказал мой спутник, а доктор Мериме, наверное, предавался воспоминаниям.
Вдруг он сказал:
– Знаете, Петр Дмитриевич, я положительно рад, что на время оставляю Петербург.
– Вот как? Ну, это неудивительно. Уверен, за городом воздух свежее.
Доктор кивнул и заявил:
– Очень на это рассчитываю. Но дело не только в климате.
– В чем же еще? Хотите отдохнуть от покойников?
– Не от покойников, нет. От живых. Я, как вы знаете, не только для полицейского управления мертвецов режу, но и в больнице работаю. В общем, я что-то стал чувствовать усталость от всех этих жалоб, большая часть которых попросту нелепа. Должно быть, возраст дает о себе знать.
– Собираетесь на покой?
Мериме пожал плечами.
– Возможно.
– Это жара так на вас действует. Вгоняет в тоску.
– Знаете, некоторые случаи вызывают просто недоумение, – проговорил доктор, похоже, пропустив мою реплику мимо ушей. – Поневоле чувствуешь бессилие.
– Не будьте к себе так строги. Не всех же пациентов можно вылечить.
– Дело даже не в случаях смертельных болезней. С этим, наверное, можно смириться. Но порой происходит такое, что ставит тебя, как медика, в тупик.
– О чем вы, доктор?
– Был недавно случай… – Мериме потер щеку. – Ладно уж, расскажу. Привезли на той неделе больного. Мужчина лет тридцати, сын крупного фабриканта, всполошил слуг криками о помощи. Те вбежали к нему в квартиру – дело происходило перед рассветом – и увидели, что ночная рубашка у него на груди и животе в крови. Понятное дело, решили, что имело место ранение, спешно организовали доставку в больницу. Сам молодой человек толком объяснить, что с ним произошло, не мог. Он бился в истерике, кричал, что в него забрался огромный паук, и норовил разодрать ногтями грудь. Буйный, одним словом. В больнице его осмотрели и никаких ран не нашли. Откуда взялась кровь, не ясно. Все это мне рассказал коллега. Я в тот день был дома, но не поленился сходить и взглянуть на этого пациента. Его как раз готовили к переводу в клинику для душевнобольных. Он показался мне вполне нормальным, хотя и не совсем успокоившимся. По крайней мере, молодой человек согласился с тем, что паук привиделся ему во сне. Правда, вспомнить, откуда на рубашке появилась кровь, он так и не сумел.