Многие с каким-то бесстыдным цинизмом раскрывали свои самые интимные секреты. Особенно отличался один капитан танковых войск, который до бесконечности повторял грязные истории. Тот же самый человек не мог без слез говорить о родине, обожал короля Михая, Антонеску и Гитлера, считал евреев виновниками поражения и тут же снова возвращался к своим любовницам, подробно расписывая их достоинства и недостатки.
Очень скоро Джеордже понял, что ничего не знает. Он вырос в деревне, в простой, неиспорченной среде и относился равнодушно ко всему, что делалось за ее пределами. На фронте Джеордже глубоко возмущали презрительные замечания немцев по адресу румын. Однако теперь он сомневался, не было ли в них доли истины?
Все внимание Джеордже сосредоточилось теперь на самом себе. Подводя итоги прошлых лет, он не находил в них ничего предосудительного. Работать он начал еще с юности, сам платил за учебу, потратил много сил, чтобы стать учителем, наконец вырастил ребенка.
Все это было как-то мелко, но он не представлял себе, как могла иначе сложиться его жизнь. Раздумывая, что он будет делать после войны, Джеордже находил лишь один удовлетворительный для себя ответ: надо продолжить старую жизнь и забыть о всем пережитом. Это желание укоренилось в нем и постепенно становилось все мучительнее и мучительнее. Достаточно было закрыть глаза, как все в нем восставало и хотелось выть от тоски по родному селу. Джеордже явственно чувствовал запах свежевыкрашенных классов осенью, перед началом занятий, когда отец Иожа приходил освятить их. Он готов был отдать что угодно, только бы встретить в лагере кого-нибудь из Лунки. Возможность вновь обрести частицу прошлого казалась ему настоящим спасением.
Жизнь в лагере текла однообразно. Зима близилась к концу, но никаких признаков весны еще не было заметно. За высокой изгородью из колючей проволоки простиралась волнистая степь, покрытая серым саваном снега. Режущий ветер злобно хохотал по ночам в щелях стен, и откуда-то издалека доносился жалобный волчий вой.
Неожиданный случай нарушил привычный ход жизни. Однажды вечером капитан танковых войск рассказывал, как обычно, о своем очередном любовном похождении и явно привирал, исчерпав весь запас воспоминаний. Остальные скучали. Джеордже сидел рядом и чинил рубаху. Неожиданно капитан подошел к нему и положил руку на плечо.
— Ну а вы, лейтенант, что молчите? Я не слышал от вас ни слова с тех пор, как мы здесь. У вас есть жена? А ну, доставайте ее фотографию и выкладывайте все…
Джеордже неодобрительно посмотрел на него и промолчал. Капитан сразу вспылил.
— Ты что же, лейтенант, — заорал он. — Оглох, что ли? Мы развлекаем здесь друг друга, как можем, а ты молчишь и мотаешь себе на ус?
— Мне нечего сказать вам.
Капитан побагровел и стал ломать пальцы, словно сдерживаясь, чтобы не ударить Джеордже.
— Братцы, — закричал он. — Да накажет меня бог, если это не русский шпион. Я слышал, как он говорил по-русски с каким-то москалем. Они посадили его к нам, чтобы подслушивал.
Джеордже вскочил и схватил капитана за грудь.
— Еще одно слово…
— Ты что? — обрадовался капитан. — Подраться захотел? Хорошо, я тебе удружу.
Прежде чем Джеордже успел опомниться, капитан ударил его кулаком по лицу. Удар был точным и сильным. Джеордже кубарем покатился между нарами и не смог встать. «Я убью его, будь что будет», — подумал он.
Довольный, капитан стоял над ним, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Тогда из своего угла тихо поднялся полковник Думитреску и, подойдя вплотную к капитану, пристально посмотрел ему в глаза. Тот хотел что-то сказать, но не успел, так как полковник молниеносно влепил ему две пощечины.
— Хочешь еще парочку? — спросил он, прищурив один глаз.
Весь барак угрожающе загудел.
— Что вы деретесь? — завопил капитан, потирая посиневшую щеку. — Зачем вмешиваетесь? А? Мы, что же, не имеем права?..
Джеордже тем временем встал и, шатаясь, подошел к капитану.
— За что ты меня ударил? — спросил он.
В его серых глазах вспыхнул зловещий огонек. Капитан струсил и попятился. Этот огонек был ему знаком — он видел его в глазах солдат перед атакой. Джеордже медленно вытянул руку, схватил капитана за кулак и начал его вывертывать. Тот дико закричал и упал на одно колено. Лишь тогда несколько офицеров бросилось разнимать их, но и они не могли разжать пальцы Джеордже.