— Пошли отсюда, — крикнул Джеордже. — Если здесь есть кто-нибудь, нас схватят, как…
— Возьми собаку!
— Зачем?
— Съедим. Сварим. У меня есть соль. Что смеешься? Какого дьявола смеешься? Она, кажется, раздробила мне кость. Бери собаку!
Скользя и падая, они добежали до лачуги. Внутри было хорошо, тепло, младший лейтенант хныкал во сне.
— Заткни какими-нибудь досками окна, чтобы не светило, — приказал полковник, рассматривая рану.
Кровь текла у него по брюкам, стекала на покрытые грязью ботинки. Бледный как мел, он был близок к обмороку.
Полковник приказал Джеордже поискать у него в кармане мешочек с солью и высыпал половину содержимого на рану. Он не издал ни одного стона, хотя слезы ручьем текли по его грязному, обросшему бородой лицу.
Джеордже затратил часы на то, чтобы топором освежевать собаку. Пальцы одеревенели, резкий запах сырого мяса выворачивал наизнанку желудок. Тем временем полковник принес из канавы воды в нескольких консервных банках. От боли он кусал губы, но не жаловался. Почти всю ночь они пытались сварить это белое жилистое мясо. Когда оно показалось им достаточно мягким, беглецы с трудом разбудили младшего лейтенанта. Тот валился, как тряпка, обратно на лавку, потом начал глотать огромные куски, давясь и рыгая от удовольствия.
В доме стало приятно и тепло, но Джеордже чувствовал, как ноги и руки наливаются свинцом. Думитреску предложил спать до вечера, а потом снова двинуться на запад, руководствуясь маленьким ржавым компасом, украденным у кого-то из пленных. Джеордже не мог себе представить, сколько проспал, когда полковник разбудил его. Темнело. Погода прояснилась, дул теплый ветер, и на бледном небе одиноко сверкало несколько крупных звезд.
— Знаешь, я так и не мог уснуть, — шепнул ему на ухо Думитреску. — Чувствую себя очень скверно… Мне показалось, что кто-то заглянул в окно. А может, это мне только почудилось… Бородатая мужицкая рожа… Нам лучше немедленно убраться отсюда.
Они набили карманы остатками собачьего мяса, и Джеордже вышел посмотреть, можно ли двигаться дальше. На шоссе не было ни души. Халупа, в которой они прятались, оказалась крайней. Полковник установил по компасу нужное направление, и беглецы снова пустились в путь. Но не успели они отойти от хутора, как младший лейтенант остановил их, — позади, на самой середине шоссе, показался человек в полушубке с винтовкой. Он махал рукой, предлагал им остановиться.
— Вперед! — приказал полковник, ускоряя шаг. — Сделайте вид, что не заметили его…
Они двинулись напрямик через степь. Земля подсохла, но была еще мягкой и липкой. Шли они с трудом и часто останавливались, чтобы очистить подошвы от налипшей грязи. Быстро темнело, но небо оставалось прозрачным, как вода. Через некоторое время полковник хриплым голосом попросил всех остановиться и передохнуть, так как не может больше идти. Его бил озноб, глаза лихорадочно блестели, рука посинела и вздулась, пальцы перестали двигаться. Пока полковник отдыхал, вытянувшись на земле, младший лейтенант отозвал в сторону Джеордже и, вплотную придвинувшись к нему, зашептал, что нет никакого смысла задерживаться. Думитреску все равно умрет, лучше бросить его здесь и уходить вдвоем.
— У меня предчувствие, что завтра начнется наступление. Смотри, какая погода. Было бы непоправимой глупостью попасть теперь в их руки.
Джеордже промолчал. Зажег спичку и поднес почти вплотную к лицу лейтенанта, словно желая получше разглядеть его. От неожиданности юноша отпрянул назад, избежав таким образом кулака Джеордже.
— А, черт! Ты что?
— Ничего. Замолчи. И больше никогда не пытайся заговорить со мной, подлец!
Они с трудом подняли полковника, но идти он больше не мог. Джеордже некоторое время поддерживал его, потом взвалил на спину. Но Думитреску оказался слишком тяжелым, и Джеордже быстро выбился из сил. Они остановились на краю какой-то лужи и положили полковника на землю. Думитреску бредил, просил отрубить ему руку, потом вдруг заговорил по-немецки. В гнетущей тишине его бессмысленные слова звучали зловеще. Джеордже смачивал ему лоб, пока не окоченели пальцы, а потом незаметно для себя уснул и проснулся только на рассвете от прозвучавшего вдали выстрела. Он быстро вскочил на ноги и осмотрелся. На далекой линии горизонта четко вырисовывались маленькие силуэты трех всадников. Они быстро приближались. Джеордже разбудил остальных. Полковник посмотрел на всадников мутными, воспаленными глазами и промолчал. Младший лейтенант жалобно захныкал.
— Пошли, — сказал Джеордже, — может, найдем какую-нибудь яму, и они потеряют нас из виду. Тут мы как на ладони. У них, наверно, бинокль.