Николай Лебедев
Жажда
Выбираться наружу страшно не хотелось.
«Будь хотя бы с собой честен, Мишель. Тебе просто страшно. Возьми себя в руки, это малодушие. В противном случае ты, меньше чем через сутки, погибнешь от обезвоживания».
Погибать от жажды не хотелось вдвойне. Вода у него закончилась два дня назад. Он еще раз перепроверил заначки. Пусто. Все емкости были пусты, кроме… Треть бутылки с янтарным напитком буквально манила его: «выпей меня!» Однако делать этого категорически не следовало. В противном случае – неминуемая смерть. Виски сожжет пересохшее горло и выведет остатки влаги из организма. Эти знания Мишелю передал еще отец.
«Сволочи! Какие же они сволочи, эти афры! На кой черт им сдалась моя установка для конденсации влаги?! Зачем они ее отключили, очевидно: выманить меня наружу, схватить и мгновенно освежевать, не проронив ни капли ценнейшей крови».
Погибать от их рук не хотелось втройне. Лучше уж принять смерть от эфы или скорпиона, расплодившихся здесь в неимоверных количествах. Ядовитые африканские пришельцы были незаметны и стремительны.
От сильного перенапряжения разболелась голова.
«Может, я зря на них грешу и это обычная поломка?… А с другой стороны, чему там ломаться? Кусок полиэтиленовой пленки, закрепленный в четырех зажимах и система трубочек, доставляющих влагу сюда: в его надежное убежище».
Мишель машинально огляделся по сторонам. Уютная подземная норка три на три метра, вмещала в себя объемистый самодельный шкаф с носильными вещами, удобные двухэтажные нары, кровать и большой стол со скамьями по бокам. Почетное место занимал постоянно тлеющий кирпичный очаг. Он располагался посередине помещения, а над ним висела вытяжка для сбора и вывода дыма наружу: вверх и на десять метров в сторону, чтобы не обнаруживать истинного местоположения укрытия. На поверхности земли выход дымовой трубы прятался в груде битого стекла и щебня, рассеивающих дым и запахи от готовящейся пищи.
На высоте двух с половиной метров в подземной комнате виднелся квадратный люк наружу. К нему вела неширокая крутая лестница с перилами. За запертым люком находилась небольшая площадка с каким-то барахлом и еще лесенка, железная, двухметровая. Второй металлический люк с засовом, а за ним…
Мишель тщательно проверил запор внутреннего люка. Накидная железяка надежно держалась в пазах. Попробовал провернуть в замке ключ. Так, на всякий случай. Чуда не произошло, ключ давно уже намертво застрял в замочной скважине: смазка в замке высохла и вместе с песчаной пылью окаменела лет двенадцать назад.
Услужливая память мгновенно перенесла его в те далекие времена, когда еще живой отец приносил им с мамой еду с поверхности. Она была вкусной и разнообразной: консервированное мясо, овощи. Иногда, если все складывалось удачно, то хрустящие чипсы, запиваемые в семейном кругу баночным пивом и свежей водой из пластиковых бутылок. Попивая пиво, отец рассказывал им захватывающие истории о своих приключениях на поверхности, о друзьях, с которыми делал набеги на сохранившиеся продуктовые склады универсамов. Все они отчаянно защищались своими хозяевами: теми, кто захватил залежи еды первым, поэтому домой возвращались не все.
Однако с каждым месяцем добывать еду становилось все труднее. Конкуренция среди людей росла в геометрической прогрессии, пока вскоре не переросла в каннибализм. Не сразу, но неотвратимо и навеки. Погибали слабейшие, выживали сильные и хорошо вооруженные. Отец был из вторых, однако ружейные патроны как-то незаметно закончились, а вместе с ними и его уверенность в завтрашнем дне. Потом он пропал. Ушел однажды на охоту и не вернулся. Они ждали его два дня. Мама, помнится, еще сказала:
– Все, нет у нас больше отца, сынок. Теперь мы с тобой одни.
Спокойно так сказала совсем не старая, но очень уставшая женщина с седыми волосами.
Мишелю стукнуло в то время десять. Время шло, он повзрослел и протоптал свои безопасные тропы к единственному в их местности источнику воды – мелеющей реке. В книгах с красочными картинками, чудом сохранившимся в их доме, он как-то прочитал, что некогда эта река носила величественное название Рона. Широкая, полноводная, сейчас она напоминала жалкий ручеек, окруженный глинистой топью. Сделаешь лишний шаг, потянувшись за стеблем вкусного рогоза, и затянет тебя в темно-серую жижу по самый пояс. Жди потом спасения, но чаще всего необдуманный поступок заканчивается неминуемой смертью. Он неоднократно видел эти человеческие статуи, торчащие по берегам.
Через два года после пропажи отца погибла мама. Ушла с утра проверять ловушки на слепышей и тушканчиков и угодила прямо в лапы «диких». А от них спасения не жди, съедят на месте. Как сумасшедший, он разыскивал свою маму два долгих дня. На третий нашел ее любимый медальон и лужицу засохшей крови рядом с ним.