- Хм... - я потирал подбородок, представляя недовольную жену, прикрывающуюся сыновьями, орущего начальника смены, прикрывающегося планами, и решил, что сегодня у меня разгрузочный день от всего дерьма, навалившегося за последнее время. Такое вот у меня тупое прикрытие. Зато оно у меня есть!
- Давай свою трубу мира. Хочу скурить полкило марихуаны и умереть счастливым.
- Полкило маловато будет. Да и нет у меня столько. Прыгай в машину.
К моменту, как я оказался в салоне, бледный нашёл в бардачке маленькую стеклянную трубочку и стал подкуривать. Сначала затянулся он и задержал дым в себе. Потом сунул стекляшку мне и сказал:
- Вдохни и задержи дыхание.
Ничего сложного в этом не было. Всего-то вдохнуть и задержать, но я так давно дымил в последний раз, что забыл ощущение. То щекотливое, терпкое ощущение в глотке и лёгких, будто дым отправляется внутрь в сопровождении пуха. Я закашлялся не прошло и двух секунд.
- Салага. Затягивайся ещё. Ещё давай, - настаивал Уилл, хоть я ещё не прокашлялся толком. Снова дым. В этот раз более мягкий, почти приятный, хотя всё ещё щекотливый. Приход начался через минуту. Может, раньше. Я не засекал.
- Ну чё? Хочешь послушать кем были мы со Стиви в прошлой жизни?
- Может, отъедем от бара? Здесь иногда разъезжает полиция.
- Ну и что она нам сделает? Пристрелит? Для меня пули ничто!
- А мне кажется, что свинец - опасная срань. Серьёзно, - ответил я, заигрывая пальцами с дверной ручкой. Эта хромированная бестия казалась мне самой гладкой и приятной наощупь вещью в моей жизни. Если бы я мог жениться на этой шлюшке, то так бы и сделал. Машину тронулась и хромированная ручка в моей руке вдруг толкнулась, будто хотела сблизиться. Я поддался и потянул блестящую сучку на себя. Дверь открылась на ходу, пересекая встречную полосу.
- Закрыл бы ты дверь, бро. Дует же, - посоветовал Уилл, раскуривая трубку.
- Точно, - опомнился я и потянул ручку на себя. Она не сопротивлялась: чувство было взаимным. Машина остановилась в полусотне футов от дороги. Бледнорожий заглушил двигатель. Теперь салон освещал только оранжевый огонёк тлеющей марихуаны в трубке.
- Ну так как? - спросил я.
- А вот так. Мы со Стивом играли в одной группе. Сопливые тогда были. Обычная шпана. Взяли к себе ещё двух придурков, которым не давали тёлки и решили сколотить самую охерительную в мире группу. Мы тогда даже играть не умели. Инструменты занимали у братьев и друзей. И тексты нам писал один обдолбыш, который мечтал, чтобы кто-нибудь спел его дерьмо.
- И что было потом? - уточнил я. Казалось, что дверная хромированная ручка также внимательно слушает.
- Мы выступали. Ни хера не получалось. Мы старались больше. Даже реально репетировали, хотя в основном бухали, и хер там. Как были кучкой унылых дрочеров так и остались. Нужна была реальная искра. Что-то особенное. И тогда мы решили продать душу Дьяволу, чтобы играть, как боги. Нарисовали своей кровью пентаграмму, принесли жертву, призвали Сатану и...
- Ты так говоришь, будто призвать Дьявола, как поссать сходить.
- Пффф. А ты сомневался? Да он вообще с земли не уходит в отличие от всеблагого. Бродит среди нас и выжидает момента, чтобы предложить сделку. И вот не поверишь, это дерьмо сработало! Мы реально стали лобать, как боги. Рогатый даже согласился дать нам отличительные черты. Ну там исполнить какие-нибудь личные желания. Изменить нас, короче.
- И как? Сильно изменились?
- Нуууу... Я отвечал за вокал и боялся смерти. Стал круче Фредди и бессмертным. Стив сидел за установкой и постоянно ломал палочки от долбаного нервоза. Стал богом ритма и лишился чувств вообще. Басист и клавишник сохли по бабам. Басист хотел одну, клавишник всех. Вышло боком. Сдохли оба. Басиста пырнули ножом. Клавишник заболел СПИД-ом.
- И как это вы со Стивом уцелели?
- Ты что глухой? Говорил же. Я бессмертный, Стиву на всё похер, а ещё он убивает людей. Насмерть.
- Зачем?
- Потому что тогда Стиви чувствует хоть что-то. Почему-то вид кишок, намотанных на вентилятор, вызывает в нём ностальгию. Наверное, вспоминает толпы группи, которых мы трахали часами напролёт... хотя нет. Он уже тогда ни черта не чувствовал.
- Зачем ты мне всё это рассказываешь?
- Зачем? Чтобы ты стал последним, кто знает его секрет. Стиви уехал так далеко, спрятался в придорожной забегаловке на границе и теперь он чертовски боится, что кто-нибудь пронюхает о его тёмных делишках. Сначала Стиви доберётся до меня. Потом до тебя. Потом до того, кому ты расскажешь и так пока кто-нибудь его не убьёт. Ловко, правда?
- А как он тебя...
- Это необязательно. Вечная жизнь в пяти футах под землёй или в тюрьме, где тебя каждый день ебут в жопу - не преимущество. Стив что-нибудь придумает. Достаточно заставить меня хотеть умереть.