Вместо нее сплошное пламя. И дым.
Густой черный дым, клубящийся и поднимающийся вверх навстречу небу.
Глава первая
Четырнадцать лет спустя
Сан-Паулу, Бразилия
– Я очень сильно буду скучать по тебе, дорогая.
Эмоциональный надрыв в голосе моей мамы заставляет мои губы дрожать, глаза застилают слезы.
– Я тоже буду по тебе скучать. – Я обнимаю ее покрепче.
Отодвинувшись назад, она обхватывает мое лицо ладонями и смотрит прямо в глаза. Она плачет. Ее слезы причиняют боль.
– Ты точно уверена, что должна ехать?
Этот разговор за последние пару недель завязывался у нас много раз. Знаю, что причиняю ей боль, и ненавижу себя за это, но я должна это сделать. Если не сделаю, то буду жалеть весь остаток своей жизни.
– Мам, это прекрасная возможность для меня, – говорю я мягко. – Понимаю, ты переживаешь, но со мной все будет хорошо. Я буду с дядей Джоном, и это не то же самое, что принимать участие в гонках или сидеть за рулем.
– Я понимаю… – вздыхает она.
Я знаю, чем вызван ее тревожный вздох. Знаю, что мой отъезд причиняет ей боль по многим причинам, что она будет скучать по мне, но гораздо больше ее беспокоит место, в которое я направляюсь. Оно вызывает у нее болезненные воспоминания.
– Я не пытаюсь бунтовать, – с нежностью продолжаю я. – Просто я… я должна это сделать.
– Знаю. – Она целует меня в лоб. – Ты так похожа на своего отца. Он бы очень гордился тобой, клянусь.
Замечательно, теперь я сама теряю самообладание, и по моей щеке скатывается слеза.
Мама стирает ее большим пальцем.
– Я просто стала глупой наседкой. Не хочу отпускать мою маленькую девочку.
– Я вернусь, – заверяю я ее, – я уезжаю не навсегда.
– Конечно. Просто заботься о себе и будь осторожна. Тебе предстоит побывать в десятках незнакомых стран. Ты взяла с собой брелок[3], который я тебе купила?
– Да, он в сумке.
– И ты никуда не будешь ходить одна, особенно в ночное время?
– Не буду.
– И если тебе понадобится вызвать такси, то ты проверишь, что это зарегистрированная городская организация?
– Проверю.
– И ты будешь связываться со мной каждый день?
– Буду. Обещаю. – Я еще крепче сжимаю ее в объятиях. – Не беспокойся. – Поднимаю сумку с пола и закидываю ее на плечо. – Мне нужно идти. Или я пропущу регистрацию.
– Хорошо. – Она пытается остановить слезы. – Пока, дорогая. Безопасного тебе полета.
– Я приеду навестить тебя так скоро, как только смогу. Я люблю тебя.
Начинаю пятиться к регистрационной стойке, мою грудь сдавливает от эмоций.
– И я люблю тебя, – отвечает она, вытирая лицо платком.
– Напишу тебе сразу, как приземлюсь.
– Хорошо. Я буду скучать, милая.
– И я тоже буду скучать.
Затем я разворачиваюсь и иду прочь. Размазывая по лицу слезы, я передаю билет проверяющему и миную службу безопасности.
Шестнадцать часов спустя
Лутон, Англия
Думаю, что я успела вымотаться в аэропорту из-за нескольких часов ожидания задерживающегося рейса еще до двенадцатичасового перелета Сан-Паулу – Лутон; и вот теперь я здесь, в час ночи по местному времени. Мои биологические часы немного сбились, но, когда я тащила свой чемодан, проталкивая его через выход для прибывших, меня переполняло волнение, все разраставшееся во время путешествия.
Я нервничаю из-за возвращения в Англию, суечусь в преддверии выхода на новую работу. Но больше всего я не могу дождаться встречи с дядей Джоном. Мы давненько не виделись.
Взглядом я сканирую шумную толпу в поисках дяди Джона и наконец замечаю его. Он из тех мужчин, которых видно издалека – с телом, как у медведя, и копной волос с проседью.
Он ловит мой взгляд, и на его лице появляется широкая улыбка. Он машет мне рукой. Я ускоряюсь, и он идет мне навстречу, раскрывая руки для объятий.
Я прыгаю в эти объятия как маленький ребенок.
Дядя Джон всегда заставлял меня чувствовать себя так, будто мне снова десять.
– Привет, малая! – Он ослабляет хватку, с улыбкой смотря на меня сверху вниз; на его возраст указывают морщинки в уголках глаз. Дяде Джону далеко за сорок, но выглядит он хорошо.
– Привет! – Я свечусь.
– Как прошел полет? – Он наклоняется, чтобы забрать мой чемодан.
– Нормально, но долго.
Мы стартуем к выходу.
– Я припарковался в зоне ожидания, так что далеко идти не придется.
– Слава богу.
Я проскальзываю в открывшиеся двери, и меня едва не сбивает с ног старый добрый стремительный и холодный английский ветер. Я сильнее запахиваю байкерскую кожанку, но от этого не то чтобы становится сильно теплее. Я просто рада, что мне пришло в голову переодеться в туалете самолета, снять шорты и майку с перекрестными бретельками на спине (в этом я покинула Бразилию) и надеть облегающие джинсы и футболку, в которых иду сейчас. А еще я рада, что освежилась влажными салфетками и дезодорантом-спреем. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя изможденной и грязной после полета.