Лёжа в больнице, я не вспоминал, что произошло, когда мне пришлось катапультироваться. Мой разум знал факты; я знал то, что мне говорили другие, видел результаты в виде ссадин на своём теле... но я не чувствовал этого. Не пропускал в мысли. И ночью все эти воспоминания прорвались сквозь моё подсознание, только во сне я не отделался так легко. Я потерял кислород, и мне было тяжело дышать. У меня не было времени сгруппироваться перед катапультированием, и я почувствовал тепло крови, вытекающей ниже пояса из раны, которую я не мог увидеть. Я почувствовал ужас падения, страх того, что не раскроется парашют, что я рухну на землю объятый пламенем вместе с Хорнетом.
Просто думая об этом я хватал ртом воздух. Я согнулся пополам, положил голову на приборную панель, заставляя картинки покинуть мои мысли.
— Пантера? Что случилось? — Соло положил руку мне на плечо, но я не мог ответить. Я всё ещё пытался втянуть воздух в лёгкие.
Я почувствовал, как машина резко дёрнулась, или это было только в моей голове, а затем всё резко остановилось, и рука Соло легла на мой загривок.
— Эй, мы приехали. Мы остановились.
Я медленно начал дышать, вдыхая через нос, выдыхая через рот, вся паника рассеялась, когда я сосредоточился на прикосновении Соло. Когда я подумал, что всё снова под контролем, он помог мне сесть нормально. Он провёл рукой по моему лбу, и я понял, что вспотел.
— Я в порядке, — сказал я, хотя мой дрожащий голос звучал не особо убедительно, так что я прочистил горло и попробовал снова. — Правда. Сейчас всё в порядке.
— Ага, — Соло вставил трубочку в один из напитков и поднёс его к моим губам, и когда газировка полилась в моё горло, я почувствовал облегчение. — Да, допей это, а затем поговорим о том, какого чёрта только что произошло.
Глава 10
Соло
Чем больше Пантера пил, тем больше краски возвращалось к его лицу. Так что, вздохнув с облегчением, я сел обратно и дал ему немного пространства.
Я сказал что-то, что спровоцировало приступ паники? Казалось, это произошло само собой. Может, было ошибкой заставлять его выходить из дома, даже если просто покататься.
Пантера поставил напиток между ног и откинулся на подголовник, закрывая глаза. Его дыхание выровнялось.
— Если это слишком, я могу отвезти тебя обратно...
— Нет-нет, всё хорошо, — он открыл глаза. — Теперь всё хорошо. Честно.
— Ладно. Хочешь поговорить об этом?
— Не особо, но знаю, что ты не заткнёшься, пока я не расскажу.
Я хохотнул, убирая ключи в карман, а затем повернулся на сидении лицом к нему.
— Рад видеть, что ты наконец понял это.
— Я понял в первый день, когда познакомился с тобой. Ты безжалостный.
— Но это сработало, разве нет?
— Наверное, — он отвёл от меня взгляд, оглядывая место, где мы припарковались, на вершине Чёрных скал. Идеальное место, чтобы смотреть, как волны разбиваются о большие скалистые камни внизу. Но Пантера не смотрел на пляж — он смотрел на небо. — Мне это снилось прошлой ночью. Авария. С тех пор, как проснулся, я особо об этом не думал, знаешь? Я знаю, что произошло, помню большинство моментов, но я не позволял себе чувствовать это. В этом есть смысл?
— Есть.
— Только во сне я не отделался так хорошо. У меня было ощущение, что я умру, — он почесал лоб и зажмурился, будто пытался отделаться от воспоминаний. — Я испугался. Я впервые почувствовал страх, и... этого не может быть. Я не могу сомневаться в себе там, наверху. Я не могу испытывать приступы паники на высоте пятидесяти тысяч футов, Соло. Если заколеблюсь, можно сейчас же складывать крылья.
— До этого не дойдёт...
— Откуда ты знаешь? Я только что заистерил на ровном месте. Что, если я сяду в самолёт, и всё начнётся снова? Что, если я застыну?
— Есть много разных «что, если».
Пантера фыркнул.
— Ты меня знаешь. Я всегда готов.
— Эй, — я взял его руку и положил себе на бедро. — Не зацикливайся на этом. Да, с тобой произошло нечто дерьмовое, но это может случиться с любым из нас. Ты вышел из этого вполне невредимым, по крайней мере физически, так что нам просто нужно, чтобы твой разум последовал примеру.
— Но что, если...
— Ага. Больше никаких «что, если». Ты один из лучших лётчиков-истребителей в мире. В мире, Пантера. Ты слишком хорош и работал над этим слишком упорно, чтобы сейчас струсить.
Пантера отпрянул, широко раскрыв глаза.
— Прости?
— Ты меня слышал. Замешательства для трусов. Страх? То же самое. И поверь мне, я был с тобой в небе и в постели, и ты не чёртов трус.
Пантера хохотнул и попытался забрать руку, но я крепко его держал. Все сомнения, которые засели в его голове, нужно было убрать к чёртовой матери, и если ему нужна была от меня жёсткая любовь, он её получит.
— Ты справишься с этим, — сказал я. — Сейчас это кажется маловероятным, но ты справишься.
— Как?
— Просто... продолжай двигаться вперёд. Не сдавайся, дави сильнее. Борись. Ты не забудешь, но, может быть, из-за того, что ты пережил, ты станешь лучшим пилотом.
Взгляд Пантеры встретился с моим.
— Думаю, я начинаю тебя немного понимать.
— «Немного» это очень даже хорошо.
— Потому что ты держишь всех на расстоянии вытянутой руки.
Я переплёл наши пальцы, и когда Пантера опустил глаза на наши руки, я сказал:
— Не всех.
Мы сидели так пару минут, слышны были только волны, разбивающиеся о скалы внизу. Это была комфортная тишина, что у меня мало с кем бывало, и когда я увидел, что Пантера смотрит на меня, от его взгляда моё сердце забилось чуть громче.
Обычно я получал раздражённые вздохи или проклятия, так что яростный взгляд одобрения и восхищения в этих голубых глубинах заставил меня трепетать так, будто я впервые забрался в кабину самолёта.
— Что? — произнёс я, когда тишина сменилась с комфортной на что-то более напряжённое — ничего плохого, но и ничего простого, как товарищество.
— Хмм?
— Ты забавно на меня смотришь.
— Разве? А я думал, что просто смотрю на тебя.
Я сглотнул, внезапная нервозность вызвала у меня такую тревогу, будто я на первом свидании в жизни, а всё потому, что Пантера смотрел на меня так, словно видел впервые.
Пытаясь набраться смелости, за которую был так хорошо известен, я нахмурился и откинулся на спинку своего сидения.