— Кто-то же должен. И я предпочитаю, чтобы это был я.
— Ааа, чувство собственничества? Давай я проверю свой календарь и отвечу тебе. Так много мужчин, так мало времени.
— Соло... — практически прорычал я, и он рассмеялся.
— Ты не выглядишь достаточно злым. Притворись, что я только что сказал нечто ужасное.
— Это нелепо.
— Это мама твоя нелепая.
Я закатил глаза.
— Тебе что, десять?
— У меня есть десять, когда я возбуждён, — Соло поиграл бровями, заканчивая первый подход. — Но ты это уже знаешь.
Прежде чем я успел ответить, Гудини подошёл к нам и закинул руку мне на плечи.
— Если Соло тебя достаёт, пожалуйста, разреши мне снести ему голову.
— Я? Достаю кого-то? — фыркнул Соло, начиная второй подход, а затем его взгляд переместился на меня. — Только если повезёт.
— Ну, я краду своего друга, чтобы ему не пришлось иметь дело с такими, как ты. Можешь идти изводить кого-то другого.
— Я подумаю над этим.
— Дальше бицепсы? — спросил Гудини, и я кивнул.
— Подойду через секунду.
Когда Гудини отошёл подальше, Соло остановил тренажёр и наклонился вперёд. Он даже не вспотел, его смуглое лицо всё ещё выглядело так, будто он только что вышел из дома.
Его губы приподнялись в улыбке, когда он потянулся за моей бутылкой воды и сделал большой глоток. Вернув бутылку, он сказал:
— Можешь пока идти. Но, Пантера? Не думай, что я не вернусь и не украду тебя позже.
Глава 16
Соло
Никогда еще занятия в спортзале не были такими чертовски мучительными. Но после часа наблюдения за тем, как Пантера потеет и работает над тем, чтобы вернуть свое феноменальное тело в форму, я понял истинное значение этого слова.
Мое тело болело — ну, в частности, одна его часть, — и когда Пантера, наконец, остановился у беговой дорожки, на которой я решил попытаться выплеснуть свое разочарование, чтобы сказать мне, что он готов уйти, я чуть не спрыгнул с нее и помчался за ним к чертовой двери.
Обратный путь в казармы был проделан в тишине, напряженной тишине, от которой у меня гудела кровь и болели яйца, и, судя по обжигающим взглядам, которыми меня одаривал Пантера, я был готов поспорить, что мы были готовы потренировать наши тела наедине.
Когда я остановил машину перед нашими комнатами, мне пришлось напомнить себе, что Пантера все еще приходил в себя после крушения его самолета. Мне нужно было действовать медленно, и как раз в тот момент, когда я подумал, что, возможно, у меня есть надежда на успех, Пантера посмотрел на меня и выкинул эту идею из моей головы.
— Не могу дождаться, когда снова увижу тебя обнаженным.
Я застонал и поерзал на сиденье, откинув голову на подголовник.
— Я думал об этом с тех пор, как ты сказал мне, что я могу снова заткнуть твой рот.
Господи. Я резко повернул голову, осматривая окрестности, чтобы увидеть, есть ли кто-нибудь поблизости, и Пантера начал смеяться.
— Только не говори мне, что ты вдруг забеспокоился, что кто-то может нас подслушать.
Я оглянулся и облизнул губы.
— Я не волнуюсь за себя.
— Хм, но волнуешься за меня, да? — Пантера пошевелил бровями, а затем расстегнул ремень безопасности. — Все признаки, указывающие на заботу.
Когда он вылез из машины, я последовал его примеру, захватив воду и полотенце и встретив его перед машиной.
— Или признаки того, что я осторожен, на случай, если окажется, что ты получил серьезную травму головы в результате несчастного случая, и завтра проснешься и пожалеешь о половине того, что ты мне сказал.
Глаза Пантеры сузились, когда он сделал шаг вперед, пока наши пальцы ног почти не соприкоснулись. Затем он понизил голос и сказал дрожащим тоном:
— Единственное, о чем я пожалею завтра утром, это если проснусь, а тебя там не будет.
Чееерт. Я проглотил проклятие и опустил глаза на его рот.
— Не бойся, что это произойдет.
— Хорошо. Соло?
— Хмм?
— Иди в мою комнату и разденься.
Ему не нужно было повторять мне дважды. Дверь была отперта за считанные секунды, я был обнажен за считанные мгновения, и как раз в тот момент, когда я думал, что он потащит меня к кровати, Пантера схватил меня за запястье и потащил в ванную.
Черт возьми, да, это мне тоже подходило.
Когда мы вошли в тесное помещение, я пинком захлопнул дверь, а затем прислонился к ней спиной, наблюдая, как Пантера снимает свои спортивные шорты и рубашку. Теперь, когда его синяки стали блекло-желтыми, на них было гораздо менее неприятно смотреть там, где они окрашивали его плечи и грудь, и когда он отбросил в сторону последний предмет одежды, я потянулся к своему члену.
Казалось, прошли месяцы с тех пор, как он был у меня той ночью в отеле, годы с того дня на утесах Блэк-Рок. Но пока он стоял там сейчас, глядя на меня так, словно я был единственным, ради кого он выжил, я начал медленно поглаживать себя для него, показывая ему, насколько мне нравится вид.
Пантера взялся за свой твердеющий член, и когда он начал подстраиваться под мой темп, я двинул бедрами вперед, увеличивая скорость.
Черт, он был великолепен. Эти черные как смоль волосы, эти свирепые голубые глаза, блуждающие по мне, перекатывающиеся мышцы его рук, сжимающиеся и разжимающиеся, когда он дрочит свой член. Как он вообще мог подумать, что может выглядеть слабым, было выше моего понимания. На мой взгляд, он никогда не выглядел сильнее. Он выглядел как человек, который встретился лицом к лицу со смертью и вышел живым с другой стороны, и эта сила и могущество заставили меня захотеть упасть перед ним на колени.
— Ты знаешь, как чертовски сексуально ты сейчас выглядишь?
Пантера очаровательно порочно ухмыльнулся.
— Прямо сейчас?
— Все гребаное время. — Я смотрел на его член, на то, как медленно он провел ладонью вниз по его длине, сжал головку, а затем оттянул ее назад. — Но ты уже знаешь это. Не так ли?
— Ммм. Возможно, у меня была какая-то идея.
— О, да? — Я оттолкнулся от двери и неторопливо подошел к нему. — Что меня выдало?
Глаза Пантеры опустились на мой твердый член, направленный на него. Я остановился перед ним и потянулся к его бедрам.