Он указал на кресло перед своим столом.
— Сядь.
Я с благодарностью сел, не уверенный, что мои ноги выдержат меня еще долго теперь, когда все мое тело, казалось, сотрясалось.
Коммандер Леви нажал кнопку на своем телефоне, и когда его помощница сняла трубку, он сказал:
— Две воды и что-нибудь из автомата, пожалуйста, Джейн.
Меньше чем через минуту вошла Джейн и поставила на край стола воду в бутылках, пакет соленых орешков и батончик «Сникерс».
— Это для тебя, — сказал коммандер Леви, усаживаясь за свой стол. Когда я сразу ничего не открыл, он указал на еду. — Ешь. Пей. Тебе нужно что-то в твоем организме, так как я предполагаю, что ты все выблевал.
Жар залил мое лицо от того, что меня застали в такой жалкий момент, но Леви отмахнулся от меня.
— Ты прошел через то, что поставило бы любого пилота на колени. Не нужно смущаться.
Я ожидал нагоняя за то, что не смог пройти тренировочный полет, но вместо этого я получил... сочувствие?
Когда я разорвал пакет с орехами и отправил немного в рот, он спросил:
— Что там произошло?
Я прожевал и проглотил немного воды, уже начиная чувствовать себя менее дрожащим.
— Я не смог этого сделать.
— И как ты думаешь, почему?
— Страх, сэр.
— Ах, да. — Коммандер Леви откинулся на спинку стула, сцепив руки на животе. — Я полагаю, для тебя это было впервые.
— Да, сэр.
— Не то чувство, которое тебе нравится, не так ли?
Я сделал еще глоток воды и покачал головой.
— Вовсе нет, сэр.
— Ммм. — Взгляд, который он бросил на меня, был любопытным, оценивающим. — Причина, по которой мы можем делать то, что делаем, — это отсутствие страха. Дерзкий. Альфа. Термины, которые мы часто слышим, но без них мы бы колебались. Мы бы проиграли. Мы бы умерли.
Я кивнул, не желая задавать вопрос, который висел над нами: «Как, черт возьми, мне преодолеть страх?»
— Знаешь, в том последнем тренировочном полете я увидел, как ты совершаешь невероятные вещи, Пантера. На самом деле, ты мог бы одолеть даже меня. Если бы ты смог продолжить, я не сомневаюсь, что ты бы побил мой рекорд. — Он подался вперед, пригвоздив меня пристальным взглядом. — Я бы проиграл. Ты знаешь, сколько раз это случалось в прошлом?
— Я не уверен, сэр.
— Один раз. За все годы моей работы в АВМА только однажды пилот нашей программы победил меня, и это был твой отец. Так что знаешь, о чем это мне говорит?
Я покачал головой.
— Это говорит мне, что ты слишком хорош, чтобы позволить страху победить. Ты в долгу перед самим собой, черт возьми, перед военно-морским флотом, вернуть себе уверенность и подняться в воздух.
Я открыл рот, чтобы ответить, но обнаружил, что не знаю, что сказать. Я хотел покончить с этим. Конечно, я, черт возьми, хотел этого. Но…
— Как это сделать, хм? — Коммандер Леви потер подбородок, и я практически мог видеть, как вращаются колесики в его голове. — Думаю, нам нужно вернуть тебя туда как можно скорее. Но на этот раз не одного.
Мой лоб наморщился, когда я задался вопросом, к чему он клонит. Почему-то у меня было чувство, что я не соглашусь с его решением.
— Нам нужен кто-то более бесстрашный. Кто-то, с кем ты сможешь летать, кто сможет помочь тебе избавиться от любого беспокойства, которое ты испытываешь. Кто-то вроде...
О Боже. Он собирается это сказать.
— ...Соло.
Глава 20
Соло
— Я думаю, что это плохая идея.
Я посмотрел на Пантеру, стоящего у стены в отсеке и наблюдающего, как я готовлюсь.
— Что? Лететь со мной? Грубо.
— Я не имею в виду именно с тобой. Ну, не только с тобой...
— Ты пытаешься быть оскорбительным? Потому что, если это так, ты делаешь потрясающую работу.
Пантера вздохнул.
— Что, если это случится снова?
— Здесь мы переходим не к «что», а «если».
— Разве это не заставляет тебя нервничать? Что, если я все испорчу? В кабине пилотов не только я.
Я закрепил ремень безопасности на груди, а затем подошел к нему — все еще отказываясь помогать ему надевать снаряжение.
— Ты доверяешь мне?
Его лоб нахмурился.
— Это вопрос с подвохом?
— Забудь об этом.
Я хотел уйти, но Пантера схватил меня за руку.
— Ладно, хорошо. Да, я доверяю тебе.
— Значит, ты доверяешь мне, но не доверяешь себе?
Рот Пантеры несколько раз открылся и закрылся, прежде чем он, наконец, покачал головой.
— Не прямо сейчас.
Когда отсек был расчищен, я воспользовался возможностью приподнять его подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
— Есть причина, по которой Леви выбрал меня. Это потому, что я доверяю тебе. Ты не позволишь ничему случиться со мной, а я не позволю ничему случиться с тобой. — Я опустил руку. — Мы пройдем через это. Так что готовься и давай сделаем это вместе.
Пантера прикусил губу, его голубые глаза заблестели, а затем он кивнул.
— Спасибо.
— Поблагодари меня, когда мы приземлимся, и ты поймешь, что ты все можешь.
Когда Пантера снова кивнул, я потянулся к нему и нежно поцеловал. Он растаял на мгновение, прежде чем обернуть руки вокруг моих запястий и отстраниться.
— Мы не можем. Не здесь.
Я ухмыльнулся.
— Доверься мне.
Я снова поцеловал его, а затем подтолкнул к его снаряжению, шлепая его по заднице, когда он уходил.
Пантера усмехнулся, направляясь к своему отсеку, а я прислонился к стене, чтобы посмотреть ему вслед. Я знал, что он нервничал из-за того, что сегодня снова поднимался в воздух, но после разговора с коммандером Леви я согласился, что это может быть способом снова заставить его чувствовать себя комфортно в воздухе. Так вот, если бы это было несколько недель назад, я бы сказал, черт возьми, нет, пусть его приятель Гудини поможет ему. Но после всего, что произошло между тем первым днем и сегодняшним днем, я не позволю ему снова сесть в самолет ни с кем, кроме меня.
Поскольку отсеки были пусты, кроме нас двоих, я воспользовался моментом, чтобы понаблюдать за тем, как Пантера снаряжается, и поблагодарил тех, кто присматривал за ним в день аварии, за то, что он все еще был здесь. Что я все еще могу стоять здесь и смотреть на него, когда он застегивает штанины своего костюма на внутренней стороне бедер, а затем пристегивает ремни.