Я сделал глубокий вдох и выдохнул, когда на меня навалился груз ответственности, возложенной на меня сегодня. Я был серьезен, когда несколько минут назад спросил Пантеру, доверяет ли он мне, но не только он будет наблюдать. Глаза коммандера Леви были бы устремлены на нас, как гребаная ракета, не говоря уже о капитане Хьюзе — непреднамеренно — так что, по сути, весь гребаный флот рассчитывал на меня, Соло, безрассудного ублюдка, который поднимет их золотого мальчика в воздух, полетит с ним на высоте тридцать тысяч футов и напомнит ему, почему он любил рисковать своей жизнью каждый день, просыпаясь утром.
Конечно, никаких проблем.
Но когда Пантера зашагал обратно ко мне со шлемом в руке и своими авиаторами на месте, давление от того, что такой ценный груз находится со мной в самолете, стало немного тяжелее давить на мои плечи.
Нацепив на лицо дерзкую улыбку, я отбросил легкое сомнение и напомнил себе, что я один из лучших — если не самый лучший — пилот на этом курсе. Если кто-то и мог заставить Пантеру снова влюбиться в полеты, то это должен был быть я.
— Готов, лейтенант?
Губы Пантеры дрогнули, когда он коротко кивнул.
— Готов, как никогда.
Я оттолкнулся от стены и, когда повернулся, чтобы пойти с ним к двери, хлопнул его по спине.
— Вот теперь я вижу твой боевой дух.
— Да, что ж, будем надеяться, что на этот раз мой дух останется в моем теле.
Я остановился в коридоре и схватил Пантера за руку, а когда он остановился, я оглядел его с ног до головы и сказал самым серьезным тоном:
— Выше нос. Ты же не хочешь, чтобы тебе переименовали твой позывной. Я слышал, что «рвота» и «блевота» все еще свободны. Гуччи говорит, что они все твои, если ты их захочешь.
Пантера пихнул меня в руку и указал на двери, которые вели в ангар, и я рассмеялся.
Когда мы протиснулись сквозь них и вышли на палящее летнее солнце, взлетно-посадочная полоса под нашими ногами излучала столько тепла, что я мог поклясться, что если разбить на ней яйцо, оно поджарится за считанные секунды.
Я выхватил из кармана свои авиаторы и надел их, когда мы направились к F/A-18F Hornet, на котором нам предстояло лететь сегодня. После того, как мы прошли предварительную проверку, я обошел вокруг и обнаружил, что Пантера ждет у ступенек, ведущих в кокпит (прим. отсек, предназначенный для экипажа и пассажиров).
— Все хорошо? — спросил я.
Пантера прикусил нижнюю губу зубами, а затем снова посмотрел на меня и кивнул.
— Ага.
— Ты уверен?
— Я уверен.
— Тогда ладно.
Я как раз собирался подняться по лестнице, когда Пантера схватил меня за руку.
— Я доверяю тебе.
Высокомерная усмешка изогнула мои губы, легкая нервозность, которая была несколько минут назад, исчезла с этими тремя словами.
— Хорошо. Тогда садись и пристегнись. Я собираюсь взять тебя в поездку твоей гребаной жизни.
Глава 21
Пантера
О боже, поехали.
Пока Соло выруливал на взлетно-посадочную полосу, я сидел на заднем сиденье «Хорнета», просматривая экраны и циферблаты, которые я использовал бы для управления миссией — ну, если бы у нас была миссия. Как бы то ни было, Леви фактически дал зеленый свет Соло взять меня на эту увеселительную прогулку, и одно это должно было напугать меня до чертиков. Кто знал, каким, черт возьми, будет полет с таким пилотом как Соло, нарушающим все правила?
Иисус. Я чувствовал, как мои руки потеют сквозь перчатки, мой пульс участился, хотя и не так быстро, как когда я был единственным, кто контролировал ситуацию.
— Ты готов это сделать? — спросил Соло по коммуникатору. Я слышал, как он был взвинчен, и хотел бы чувствовать то же самое. Но все, на чем я мог сосредоточиться, кроме своей работы, — это то, как мой желудок скручивался в гребаные узлы.
— Да. — Больше я ничего не смог выдавить, потому что, как только это слово слетело с моих губ, Соло завел двигатели. Он не терял времени даром, набирая скорость, но когда он поднялся горизонтально, а не под углом, я застонал, точно зная, что он собирался сделать.
Секундой позже он развернул нас на девяносто градусов, чтобы оторваться, и самолет взмыл прямо в небо — эффектный трюк, который могли провернуть только лучшие из лучших. При обычных обстоятельствах я жил ради адреналина от этого взлета, но сейчас это точно не помогало мне вернуться к полетам, ублюдок. Я уже начал думать, что это наказание, а не способ помочь мне выбраться.
Соло закричал, когда мы умчались в синеву, мое беспокойство взлетело до небес вместе с его возбуждением. Хорошо, что он летел один, потому что я не был уверен, что смог бы оторвать нас от земли.
— Каково это — вернуться? — спросил Соло, выпрямляя нас и придерживаясь на данный момент невидимой линии. Это дало моему желудку время успокоиться.
— Заткнись.
— Мы можем поговорить. Мы здесь одни.
— Я не хочу говорить.
Последовала пауза.
— Ты чувствуешь это, так ведь?
— Просто управляй этим гребаным самолетом.
Это было сказано зря, потому что Соло усмехнулся, а затем снова пошел вертикально, пикируя вверх и вниз, как будто приближаясь к цели. Я сосредоточился на том, чтобы дышать ровно, даже когда мои глаза метнулись к навесу, как будто я ждал, что воздух просочится сквозь него.
Этого не случится. Просто остынь, черт возьми.
Когда Соло приступил к серии «бочек», я напомнил себе, что делал это сотни раз. Мне не нужно было думать обо всех вещах, которые могли пойти не так; мне нужно было оставаться в настоящем моменте.
И… вот тут-то и появился страх. Все эти «что, если».
— Там сзади у тебя ужасно тихо. Ты не хочешь немного порисовать?
— Нет.
— На этот раз мы можем заняться твоим пенисом. Я имею в виду, тебе придется помочь мне с размерами, но...
— Мы не будем рисовать еще один небесный член, Соло. В любом случае, сколько нам еще здесь торчать?
— О-о-о. Похоже, эта увеселительная прогулка закончилась.
Сначала я не понял, о чем он говорит, и у меня внутри все сжалось от мысли, что что-то пошло не так. Я посмотрел на приборы перед собой в поисках сигнала тревоги, но все было так, как и должно быть. Именно тогда, когда я посмотрел вверх и наружу, я увидел, что другой «Хорнет» быстро приближается к нам.