Я был сокрушён, наблюдая, как Пантера катапультировался из своего самолёта, который упал в океан. Конечно, мы все тренировались для этого. Для того момента, когда всё летит к чертям, и тебе приходится принимать жизненно важное решение, не зная, спасёт ли тебя выбор жизни. Но когда стоишь в безопасности и беспомощно на земле, становясь свидетелем того, как чья-то жизнь оказывается на волоске, чертовски быстро осознаёшь опасность движений.
Добавьте тот факт, что мой брат погиб, выполняя точно такой же манёвр, и я стал избегать чувств и эмоций к Пантере, которые ещё не определил. Внезапно, тот момент, к которому я тренировался, стал последним, с чем я мог справиться ментально.
Так что я сделал? Ничего. С того момента, как Пантера упал в воду, и до того, как его высвободили, и нам сказали, что он жив, но без сознания. Я каким-то образом высидел обсуждение, отправился обратно в свою комнату и с тех пор не выходил.
Несколько парней, включая Гуччи, заходили и пытались убедить меня поехать и повидать Пантеру. Но я всё ещё не мог найти смелость увидеть его лично.
«Чёрт. Почему он?» Нет, это было неправильно, потому что я не пожелал бы такого никому. Но от мысли о том, что сильное, бойкое тело Пантеры лежит на какой-то больничной койке, у меня крутило желудок. Особенно, когда я думал о том, когда видел его растянутым на матрасе последний раз.
Бах, бах, бах.
Громкий стук в дверь заставил меня посмотреть в её сторону, но я не сдвинулся. Я был не в настроении с кем-то сегодня видеться. Поэтому, если человек за дверью не пришёл сказать, что здание горит, он мог там и остаться. Я довольствовался тем, что упивался собственным несчастьем — в одиночку.
— Соло! Эй, Соло?
Гуччи.
— Ты там? Открывай, чувак.
«Нет. Этого не будет. Не сегодня». Затем всё затихло, и как раз когда я подумал, что он ушёл, стук начался снова.
— Давай, Соло. Открой чёртову дверь. Он очнулся.
«А? Подождите... что?»
— Пантера очнулся. Ты где?
Когда слова Гуччи проникли сквозь дверь и начали впитываться, я бросил мяч на пол и вскочил на ноги. Не прошло и секунды, как я открыл дверь, и, увидев меня, Гуччи нахмурил лоб.
— Ладно, выглядишь ты дерьмово.
Я поморщился от солнечного света, мои глаза пытались привыкнуть к нему после того, как я просидел в своей комнате последние сколько-то часов, закрыв занавески.
— Что ты только что сказал?
— Выглядишь хреново.
— Нет, до этого, идиот.
— Ах, да. Пантера очнулся.
Пока мой мозг пытался уловить информацию, я стоял и держался за дверь, потому что услышать эти три слова было будто бы сном — или кошмаром, если я всё ещё спал, и это было не по-настоящему.
— Он очнулся?
— Да, — кивнул Гуччи, а затем открыл шире дверь в мою комнату и прошёл внутрь. — Где-то час назад. Врачи хотели его проверить, прежде чем говорить всем нам. Подумали, что мы захотим примчаться туда и потребуем лично посмотреть, что золотой мальчик вернулся в игру.
Всё ещё не веря своим ушам, я повернулся и увидел, как Гуччи подошёл к занавескам. Он отодвинул одну, а затем другую. Ногой закрыв за собой дверь, я произнёс:
— Как... Как он?
— Достаточно покорёжен, — он развернулся лицом ко мне и скрестил руки, прислоняясь к окну. — Ты бы это знал, если бы пришёл навестить его за последние несколько дней.
— Не начинай снова.
— Я не начинаю.
— Тогда как бы ты это назвал?
Гуччи почесал пальцы о свою щетину.
— Констатирование факта.
— Да? Что ж, можешь взять свой факт и засунуть себе в...
— Эй, эй, — Гуччи поднял руки. — Расслабься, ладно? Ты со мной говоришь. Я знаю, из-за чего всё это, но тебе нужно с этим справиться, приятель. Нужно справиться с этим и пойти навестить его.
Я сжимаю зубы, заставляя себя проглотить побольше воздуха. Хотелось бы мне, чтобы всё было так просто, чтобы я мог просто оттолкнуть эту тревогу, которая охватывала меня каждый раз, когда я представлял, как Пантера вылетает из своего самолёта и несётся в сторону Тихого океана. Но всё было не просто, и его ужасающая авария пробудила убийственное воспоминание, которое я так хорошо закопал.
— Я не могу, — слова были чёткими и окончательными, но это будто ни черта не значило для Гуччи. Он оттолкнулся от окна и подошёл ко мне, а затем взял меня за бицепсы и крепко сжал.
— Слушая, я знаю, то, что произошло с Пантерой несколько дней назад, повлияло на тебя больше, чем на любого из нас. Но он в порядке, и тебе нужно сходить и увидеть это собственными глазами.
Я знал, что Гуччи прав, но в то же время не мог остановить панику, из-за которой у меня потели ладони и ускорялся пульс.
— Эй? — Гуччи осторожно потряс меня, чтобы сосредоточить на своих словах. — Давай ты быстро примешь душ, а я подожду и поеду с тобой.
Я хотел сказать ему «нет», что я съезжу, когда буду готов. Но у меня было ощущение, что если решение останется за мной, я буду постоянно избегать встречи с Пантерой.
— Соло?
— Да, хорошо, — наконец произнёс я, и когда Гуччи отпустил меня, я пошёл в сторону ванной. — Вернусь через несколько минут.
Я чувствовал на себе взгляд Гуччи, пока заходил в ванную, а после того, как зашёл внутрь и закрыл за собой дверь, я посмотрел в зеркало.
Мужчина, который смотрел на меня в ответ, напоминал лишь собственную тень. Тёмные круги под глазами, печальный оттенок желтоватой кожи. Недостаток сна сказался на мне, и я знал, что Гуччи прав. Если у меня и была надежда выбраться из этого состояния, снова сосредоточиться на причинах, по которым я нахожусь здесь — первой причиной было желание победить — мне нужно было преодолеть это. Нужно было протолкнуться сквозь ужас, сквозь страх, и не позволить старый призракам поглотить меня, потому что если это произойдёт, они съедят меня заживо.
Пришло время столкнуться со своими демонами — и с Пантерой — лицом к лицу.
Глава 3
Пантера
— Самое время тебе очнуться. Всё это «я без сознания» уже устарело, и я не хотел бы прославиться как парень, который выиграл, победив инвалида.