—Нет, спасибо.— Она тоже поднялась.— Мне надо идти. Лекция в три.
—А как же мат. моделирование?— улыбнулся Виталий.
—Никак,— она виновато опустила глаза, — это только предлог… Я тебя отвлекла?
—Мне нравится твоя тактичность. Нет, ты меня не отвлекла.
Виталий помог одеться девушке и проводил до двери подъезда.
—Да, кстати,— сказал Виталий, когда они уже были на улице,— какая комната у Морозова?
—Триста тридцать третья,— ничего не подозревая, ответила Наташа.
—Ну, что ж, до скорого,— попрощался Виталий.
—Счастливо,— сказала она.
Серебряков захлопнул дверь и поднялся на четвертый этаж. Войдя в 47 квартиру, он сказал вслух:
—Ну-с, дражайший гад, конец тебе. Ты хватил через край, испей же эту чашу. Ты сам подписался под своим приговором.
Виталия буквально трясло от злости. Жажда мести душила его. Он не мог сдерживаться. Но, наконец, успокоился и вновь сказал:
—Зло возвращается трижды. Первый раз оно вернется к тебе сегодня! И ужаснет!
Виталий переоделся в белую рубашку, повязал черный галстук, надел черный же свободный костюм, поверх— куртку и покинул квартиру № 47.
Глава XI
МЕСТЬ
О, месть!— сладчайшее из чувств…
В три часа пополудни возле центрального автовокзала из автобуса № 14 высадилась одетая в дорогую шубу женщина с голубыми глазами. Женщина эта была поразительно красива, но чересчур бледна, на ее лице сильно выделялись ярко-красные тонкие губы. Глаза, обрамленные густыми, длинными черными ресницами,— казалось,— излучают мистический свет. Только она вышла из автобуса, как к ней ринулись двое молодых людей, очевидно, с корыстными целями. Та окинула их равнодушным взглядом и направилась к остановке междугородних автобусов. Молодые люди с серьезным видом преградили ей дорогу, а тот, что был повыше, сказал:
—Ваш талончик.
—Извиняюсь,— сказала на это женщина,— какой талончик?
—Мы— контролеры,— серьезно заявил второй и показал красную книжечку. То же сделал и первый.
Тут женщина улыбнулась, открыв взорам молодых людей два ряда ровных белейших зубов с неимоверно острыми выделяющимися клыками.
Парни ошалело смотрели ей в рот. А высокий проглотил ком, почему-то застрявший в горле, и хрипло сказал:
—Платить надо за проезд.— Здесь он прокашлялся.— Или придется вас оштрафовать.
На это Вельда (а это была именно она) ничего не ответила. Запустив руку с длинными ногтями в карман шубы, она выгребла горсть пробитых талонов.
Тот, что был поменьше, хихикнул по-дурацки, а низкий вылупил глаза.
Вельда улыбнулась и произнесла:
—Вот только я не помню, какой из них вам нужен. Разберитесь сами, пожалуйста.
И, всучив высокому талоны, пошла прочь.
Минут через двадцать на площадку недалеко от здания вокзала остановился огромный украшенный флагом и гербом Татарстана порядком запоздавший из-за гололеда автобус. Дверь открылась, и проход тут же облепило множество мужчин. То были таксисты, добывавшие себе на пропитание, развозя приезжающих по городу.
Неподалеку наблюдала за всей этой суматохой Вельда; таксисты предлагали отвезти за очень сходную, как они выражались, цену: всего в двадцать тысяч. А многие, желавшие ехать, больше, чем на пятнадцать не соглашались. Наконец некоторые находили компромиссное решение и садились в машины.
Вдруг Вельда заметила того, кто ей был нужен и радостно замахала рукой. Выходивший из автобуса мужчина около двух метров ростом в темных очках и в черном кожаном плаще тоже заметил ее и в знак приветствия поднял левую руку в черной перчатке. Он подошел к женщине и галантно приложился к поданной ему руке со словами:
—Как я рад, сударыня, вновь видеть вас. Голос его был низким, но красивым.
—Я польщена,— ответила Вельда,— но замечу, милый барон, вы не очень-то торопились.
—Дела, моя госпожа, не дают мне даже отдохнуть. Все так наскучило. А ведь еще целую тысячу лет этот погрязший в грехах мирок будет нуждаться в моих услугах.
Он втянул носом морозный воздух и заметил:
—Какая влажность! У меня здесь может начаться чахотка.
—Что ж,— сказала Вельда,— господину здесь нравится.— Вы, дорогой Гебриел, подтвердили мнение мое и Козлова об этом городе.
—Ничего, придется делить всё это с нашим господином.— Барон задрал голову кверху и взглянул на подернутое легкой дымкой облаков небо.— Господин граф нашел-таки наследника?
—Ваши сведения верны, барон,— сказала на это Вельда.— Столько лет мы ждали его появления! Но господин убил Освальда и сейчас очень подавлен.
—Да уж, неудачно получилось. Война, она и есть война. Только не возьму в толк, как Освальда мог переманить Осиел.
—Ничего не поделаешь, братья ваши встали друг против друга, возомнив себя богами.
Гебриел вздохнул.
—Небеса полыхают, и огонь тот вот-вот достигнет этой земли. Ну-с, госпожа Шварц, мы что-то заговорились, пора бы встретиться с Леонардом.— Барон оглянулся и, заметив одного таксиста, уже сомневавшегося в прибыльности своего бизнеса, подозвал его: —Эй, любезный, огромная просьба: отвезите нас.
—Идемте,— радостно отреагировал тот,— двадцать тысяч, если не возражаете.
—Больше дам, отвези только,— сказала Вельда. И барон с фон Шварц направились вслед за таксистом к машине.
Часа в четыре вечера в квартире № 49 за столом находились двое: граф и барон. Граф курил толстую сигару и потягивал из большого бокала вино, а барон тем временем листал толстенную книгу в черном переплете. Барон был одет в очень дорогой серый костюм-тройку, на правой руке его безымянный палец украшала печатка из золота, на этой печатке была выгравирована готическая буква «S». Лицо его по современным меркам можно было бы назвать красивым. Прекрасно уложенные в модельную прическу густые черные волосы придавали ему сходство с одним персонажем весьма знаменитого телесериала. В его пользу так же говорила аристократическая манера держаться и неподражаемая галантность. Только вот этот господин никогда не расставался со своими черными очками, не смотря на то, что в комнате было очень темно; мрак только немного расступался перед неярким светом свеч, коих было здесь множество. Наконец Леонард поднял свои глаза на Гебриела и молвил: