Сбединский разыскал в стопке нераспечатанной бумаги лист формата А2 и приколол его к чертежной доске, стоявшей тут же, возле стены на четырех ногах. Переносил на лист чертеж с доски Сбединский в приподнятом настроении.
И в самый разгар трудоемкой работы Олег Геннадьевич, как не был увлечен делом, а все же услышал подозрительный шум в прихожей. Такой шум могло издавать только зеркало трюмо, когда трюмо трясли. Сбединский уже начал грешить на свою память, решив, что то, что он выбросил кота, ему привиделось. Однако перед глазами постоянно имелась картина выдворения Маркиза, и Олег Геннадьевич отринул мысль о нахождении оного в квартире. А зеркало всё продолжало звенеть, что в не малой степени действовало на нервы.
Наконец потерявши терпение, Сбединский выскочил в прихожую, заглянул в зеркало. Конечно, Олег Геннадьевич привык ко всяким происшествиям и был готов ко многому, но к такому... Он понял, что сейчас случится самая грандиозная неприятность, которая видимо будет венцом его насыщенной жизни.
В зеркале отражался небольшой коридорчик и клочок кухни. Также преподаватель начертательной геометрии увидел себя с широко раскрытыми испуганными глазами и отвисшей нижней челюстью. Однако за его спиной в зеркале виднелся какой-то подозрительный господин с веселенькими глазками. Совладав с собой, Сбединский обернулся, надеясь увидеть гражданина за своей спиной, что было бы вполне нормально, ежели не принимать во внимание тот факт, что дверь сей таинственной личности Олег Геннадьевич не открывал, и уж тем паче не впускал в квартиру. Но местность за спиною была пуста, то есть совершенно отсутствовал источник отражения. Сбединский вновь глянул в зеркало— гражданин был там. Гражданин сцепил руки на груди, а Олег Геннадьевич подумал о том, что все ему известные законы физики летят, образно выражаясь, к черту. Гражданин за стеклянной перегородкой громко икнул, зеркало вступило в резонанс со звуком и звякнуло, зазеркальный человек прикрыл рот рукою и произнес (зеркало соответственно задрожало) :
—Ох, извините, мосье Сбединский.
Сбединский попятился, ударился спиною о стену и буквально прилип к ней, одновременно с некоторой долей иронии подумал:
«А бог-то существует. И вот предо мной явление, доказывающее именно это, если я только не сошел с ума. Интересно, почему меня не смущает, что ему известна моя фамилия?»
—Уверяю вас,— высоким голосом сказала личность благодушно,— вам сумасшествие не грозит. Ну, разве что, самую малость, а это такой пустяк.— Гражданин указательным и большим пальцами показал, какой это пустяк.
Усмехнувшись, Сбединский решился на маленький эксперимент: протянул правую руку к зеркалу, и рука со своим отражением соединилась. Дальше поверхности стекла ладонь не прошла. Гражданин по ту сторону радостно пискнул и захлопал в ладоши.
—Нет, нет, вам нельзя,— сказал он.— Я, ежели вы позволите, войду к вам. Можно?
—Отчего же,— молвил Сбединский, наплевав на страх, одно живейшее любопытство светилось в его карих глазах,— вы же... э... некоторым образом уже здесь.
—Что ж, благодарствую.
Господин подошел к перегородке, с каждым шагом нарушая спокойствие стекла, и ловко прыгнул в прихожую. Когда он миновал перегородку, раздался тихий свист. Гражданин перед Олегом Геннадьевичем вытянулся по стойке смирно со словами:
—Здравия желаю.
—И вам того же,— Сбединский бесцеремонно разглядывал человека, а в голове постоянно крутилась строка из песни «Блестящих»: «...Там, только там, только там электрический рассвет...».
Человек из Зазеркалья был весьма интересной внешности. На живом лице имелись торчащие во все стороны усы и козлиная неопрятная смешная бородка. Черные волосы были хорошо уложены в прическу с ровным пробором. Одежда состояла из серого пиджака в мелкую полоску и таких же брюк. На ногах блестели великолепные лакированные туфли. Поверх белейшей накрахмаленной сорочки висел дорогой красный галстук, конец коего скрывал пиджак. Одним словом,— это был Козлов.
Гражданин протянул правую руку, Сбединский пожал ее. Рука гражданина была сухой с длинными узловатыми пальцами.
—Ипполит Ипатьевич Козлов,— представился он.— Весьма рад, что не слишком сильно напугал вас. Вы уж извините мою слабость знакомиться подобным способом. Я приступлю сразу к делу: меня отправили к вам с маленьким разговором и кое-каким предложением. И, если вы будете столь любезны и предложите мне чашку чая с крекером, я с радостью все расскажу. Я, знаете ли, питаю давнюю слабость к крекеру.— Ипполит замолчал, набирая в грудь воздуха, чтобы разразиться новой тирадой, но тут заговорил Олег Геннадьевич:
—Прошу, прошу разделить со мной мою холостяцкую трапезу. Вы— один из редких посетителей. Кроме студентов, ко мне никто не заходит. Был, правда, не так давно заведующий кафедрой, но он попросил в долг и смылся.
Сбединский провел гостя на кухню и усадил за маленький стол.
—Ну-с, я доволен, что мы поняли друг друга,— сказал Козлов и допил чай.
Олег Геннадьевич чуть заметно улыбнулся и произнес:
—Да, я сделаю то, что вы меня просите. Хотя, признаюсь, мне было не легко поверить во все это.