Вновь заговорил Леонард:
—Ты был у погибшего вчера от инфаркта?
—Да, сир. Родственники удивились, узнав, что на сберегательной книжке его оказалось свыше пяти тысяч долларов.
—Откуда они?— спросил опять Сатана.
Виконт замялся:
—Ну… Как бы это объяснить. Короче, один директор одного завода тоже сильно был удивлен, когда обнаружил, что со счета у него пропала выше названная сумма. Сии деньги он добыл при помощи зарплаты рабочих своего предприятия. Прокрутил в банке деньги, пока рабочие сидели без довольствия.
—Экая сволочь!— вставил Козлов, жуя шоколад.
—И я то же говорю,— согласился де ла Вурд,— первостатейный прохиндей!
Леонард отхлебнул вина, затянулся сигарой, спросил:
—И чем же это кончилось?
—А особо ничем. Я парочке следователей нашептал на ушко, чтобы они прозондировали этого мошенника. Хе-хе! Уголовное дело завели. Ясное дело— ему крышка. В тюрьме не очень-то заработаешь. Но еда халявная, пусть даже и баланда.
Вошла Вельда. Она несла на подносе бокал вина и бифштекс на золотой тарелке. Виконт принялся за еду. А Леонард произнес:
—Спасибо, Виконт. Ты потрудился, как всегда, хорошо.
—Рад стараться, монсеньор?— ответил тот.
Попугай на канделябре зевнул. Взмахнув крыльями, размял кости.
—Много голов полетит в погрязшем в грехе городе,— сделал вывод он.
Из зеркала вышел Гебриел. Раздался легкий звенящий звук.
—А вы, дорогой мой,— обратился к нему Леонард,— чем нас порадуете?
—Ну, я бы сказал, почти ничем. Одно дельце, хотя, я всё же сделал. На Московском шоссе произошел несчастный случай. Человека переехал работник ГАИ.
—Но,— начал Козлов,— это было три дня назад. И, насколько мне известно, ничем не закончилось. Не было свидетелей.
Гебриел усмехнулся:
—Не было, говоришь? Я есть тот свидетель. Семенцов сильно удивился, когда прокуратура предоставила доказательство в виде видеокассеты. Бедняга загремит на всю катушку.
Леонард налил себе из покрытой плесенью бутылки вина. Затянулся сигарой. К потолку поднялось сизое облако дыма. Потом Сатана спросил:
—И кто же операторствовал?
—А ваш покорный слуга,— ответил кланяясь Гебриел.
Виконт, поглощавший свой бифштекс, прокомментировал:
—Это весьма деликатное дело, барон. Гаишник, проехавший на красный свет,— плохой гаишник.
—А ежели он еще и задавил при этом человека,— вступил в разговор Цезарь,— то такому гаишнику я бы не доверил даже мыть мою машину.
—Да у тебя и машины-то нет,— прервала попугая Вельда.
—Если б была, не доверил бы ни за какие коврижки,— сказал он.
Зазвенел дверной звонок. Вельда пошла открывать. Секунду спустя, из прихожей послышался ее голос:
—Входите, господин.
Потом голос Виталия:
—Добрый день, Вельда. Отец дома?
—Да,— ответила та.
Она помогла снять куртку Серебрякову. Виталий прошел в зал.
—Господин барон, желаю здравствовать,— обратился он к Гебриелу.
—День добрый,— сказал тот.
—Приятного аппетита, господа,— вновь сказал Виталий.
Виконт оторвался от останков бифштекса со словами:
—Благодарю вас, синьор.
—Сын,— сказал Леонард,— присоединяйся к нашей скромной трапезе. Вельда, еще бифштекс!
—Нет, отец, я завтракал,— отказался Виталий.— Мне бы надо с вами поговорить.
—Оставьте нас вдвоем,— приказал своей команде Леонард, и те растворились в воздухе. Все, кроме попугая.
—А тебя что, это не касается?— спросил Сатана птицу.
—Ну что понимает глупый Цезарь?— прикинулся идиотом попугай.
—Убирайся,— повторил его хозяин. Цезарь пропал. Потом Леонард обратился к Виталию: —Я тебя слушаю.
—Вот, ешь,— говорила Аня, протягивая на маленькой ложечке йогурт Наташе,— тебе надо поправляться. Вон, какая худая.
—Ты что, так и будешь меня из ложечки кормить? Я и сама в состоянии о себе позаботиться,— отвечала ее подруга.
Аня улыбнулась. Произнесла с усмешкой:
—Хорошо ты о себе заботишься! Пока я не уговорила тебя заняться Виталькой, ты сама не додумалась. Бедняга! Сколько он мучался. Какие стихи тебе писал! Я бы и за половину этого пала к нему в объятия.
—Только попробуй.— Шутливо погрозила пальцем подруге Наташа.
Девушки опустошили маленькую баночку йогурта. Наташа стала собираться.
—Госпожа Торцова, вы куда?— встрепенулась Аня.— Не к Витальке ли?
—Ну да. Сделаю ему маленький сюрприз.
На лицо Анны набежала тень. Девушка произнесла озабоченно:
—Не гоже девушке бегать за парнем. А то он о себе, бог знает, что возомнит.
Подруга ее усмехнулась:
—Ну да. Сейчас! Ты еще начни мораль мне читать. Он теперь мой, и я его не выпущу ни за что.
Девушка обулась и махнула подруге ручкой в перчатке со словами:
—Пока. Не скучай здесь без меня.— Она вышла и захлопнула за собой дверь.
—Сумасшедшая,— только и сказала Аня.
—Я понял тебя, сын,— сказал Леонард Виталию.— Но здесь тебе ничего не могу посоветовать. Ты должен сам понять, хочешь ли ты этого или нет. Я когда-то сильно обжегся на этом. Освальд погиб из-за меня. До сих пор я не могу простить себе его смерти. Но я спокоен за тебя. Ты не подведешь, ты не предашь, не отвернешься, не отвергнешь то, что однажды принял и не единожды в чем поклялся.
—Вы на самом деле стали мне отцом,— ответил Серебряков.— Мне теперь кажется, что не будь вас, и вся моя жизнь полетела бы к черту.