Виталий ехал в больницу. Утром оказалось, что его напарник с сотрясением мозга был увезен вчера на «скорой». Как сообщила его жена, ему сделали какую-то операцию, он пришел в себя и сейчас находится в общей палате.
Козлова видно не было. Но Виталий чувствовал,— тот где-то рядом. После случившегося с Гебриелом он ни на шаг не отставал от Серебрякова. Но в такой толкотне даже увидеть собственную руку было проблемой.
Наконец автобус подъехал к нужной остановке. Серебряков, еле протиснувшись, сошел и едва не упал, поскользнувшись на льду. Едва найдя вход в травматологическое отделение, Виталий попал в здание через обшарпанную дверь и был встречен подозревающей всех и вся вахтершей. Та окинула оценивающе парня взглядом, полным равнодушия и какой-то злобы, и только потом справилась о цели его визита. Убедившись, что Серебряков никаких противоправных целей не имеет, она указала на верхний этаж. Поднявшись, Виталий осведомился у медсестры, где находится привезенный вчера парень. Он назвал имя. Медсестра, пролистав журнал, указала на двести девятую палату. Серебряков вошел и наткнулся на человека в халате.
—Осторожно, молодой человек,— произнес человек,— не следует так торопиться. Вы к кому?
—Добрый день,— поздоровался Виталий.
—Это ко мне, Валерий Витальевич.— Услышал он голос напарника.
Врач вышел.
Коля лежал на ближайшей к двери кровати. Виталий подумал, что он побывал в какой-то драке. Вся область вокруг правого глаза напарника была синей, а лоб покрывал бинт.
—Интересно, в какой потасовке ты побывал?— сказал, прикрывая за собой дверь, Виталий.
Николай поднялся и пожал руку Серебрякова.
—С грузовиком не нашел общий язык. Малость повздорили,— произнес Шипов, пододвигая табурет для Виталия.
Виталий сел.
—Ну, а что на самом деле случилось?— спросил он.
Николай пожал плечами:
—Да не помню. Шел по улице. Перешел дорогу. А потом— всё, не помню.
—Тебя машина сбила?— не унимался Серебряков.
—Нет. Я на тротуаре лежал. И больше, кроме глаза и головы, ничего не пострадало. Соседка вызвала врачей, а потом сообщила жене.
—Ох, и напугалась же она, наверное,— сказал Виталий.
—Всю ночь от него не отходила,— раздалось с соседней кровати. Там лежал с газетой старичок лет семидесяти.
—На дежурстве был лучший хирург— Теплых Валерий Витальевич,— мне сильно повезло. На работе как?— спросил Николай, поднимаясь и усаживаясь на кровати.
—Как всегда,— ответил Серебряков,— заходил правда на оперативку Светлов, тебя спрашивал.
—Чего от меня ему было нужно?
—Не сказал. Наверное хотел выписать этих-самых по первое число.
—А ты чего сказал?
—Сказал, что ты в отгуле.— Виталий открыл дипломат и достал чистый лист. Протянул напарнику со словами: —Пиши заявление. Сегодня среда. Пяти дней тебе, надеюсь, хватит, чтобы оклематься. Инженер в курсе.
Николай написал заявление и протянул Серебрякову. Виталий спрятал лист в дипломат.
—Ты прекратишь жульничать или нет?— воскликнул Виконт после того, как Вельда в очередной раз сорвала банк.
—Ну что я могу поделать,— оправдывалась та,— если мне в покере везет лучше тебя.
—Не знаю,— не унимался де ла Вурд,— можно ли назвать везением, если в десяти случаях у тебя оказывался покер.
Вельда всё прикидывалась дурочкой:
—А сколько партий мы уже играем?
—Десять,— передразнивая соперницу, отвечал Виконт,— если ты вдруг неожиданно забыла.
В зале, кроме Виконта и Вельды, находился Леонард. Он на этот раз изменил несколько своей привычке; вместо коньяка или вина теперь перед ним стояла чашка с черным кофе. Правда сигара находилась при нем.
На коленях графа тихо урчал Маркиз. Его только что накормила Вельда. Попугай по своему обыкновению спал на канделябре. Он уже полностью примирился с присутствием кота, когда понял, что тому глубоко наплевать, где находится Цезарь и чем он занят. Да к тому же и гибель Гебриела подействовала сильнейшим образом на психику попугая.
—Вам еще не надоело?— спросил граф.— Какой смысл играть в карты, если любой из вас может, когда захочет, узнать карты соперника или сделать так, чтобы в колоде были одни тузы? Пора бы понять это давно. Поиграли лучше бы в шахматы.
—Сир,— сказал Виконт,— мы договорились, что будем играть честно.
—Ладно, Виконт.— Граф стряхнул пепел с сигары в пепельницу.— Что сказал прокурор?
Виконт дунул в воздух, и колода карт испарилась. После, наливая себе вина из покрытой плесенью бутылки, сказал:
—Когда я его навестил и предоставил доказательства, он выписал ордер на арест, но признался мне, что его голова после этого не дорого стоит.
—А ты что ответил?— спросил Леонард.
—Ну что я мог сказать? Прописную истину: лучше спокойно существовать на заработанные честно гроши, чем всю жизнь трястись над ворованным золотом. И пообещал, что он останется на своем месте.