—Здравствуй, тезка,— произнес Свинцов.
Шипов узнал его и быстро вскочил с кровати. Но Осиел не предпринимал никаких действий против него.
—Ты что вскочил? Лежал бы. Вон, какие шрамы заработал.
—Ты кто?— резонно спросил Коля.
—Мог бы говорить мне вы. Как-никак я на несколько миллионов лет тебя старше,— отвечал Осиел.
Естественно— Шипов тут же усомнился в рассудке Свинцова. А тот ко всему прочему еще и добавил:
—Я— архангел Осиел, а вот твой друг связался с самим Сатаной.
Согласитесь— каковым бы тоном вам не сказали подобное, в это никак нельзя поверить. И Шипов в ответ только сел, решив, что каким-то образом среди персонала больницы затерялся сумасшедший. Николай сказал, немного усмехнувшись:
—Вам бы прекрасно подошла рубашка с очень длинными рукавами.
«Гость» ничуть не обиделся, а ответил:
—Многие тоже так считали. А я до недавних пор был таким дураком, что верил им.— Потом вдруг улыбка с его лица испарилась, и Свинцов спросил: —Где проживает Серебряков?
Коля оторопел от неожиданности. И тут началось такое, что даже ему и представить-то было трудно, не то, что видеть наяву. Прямо перед Свинцовым, как чертик из коробки, вырос гражданин с усами и с бородкой. И гражданин этот, ни слова не говоря, ткнул «доктора» в живот ножом. Глаза у человека со шрамом сверкнули красным огнем, засаленные занавески на окнах вспыхнули, лампочку под потолком разорвало вдребезги. Руки «доктора» сомкнулись на шее Козлова. Ипполит Ипатьевич захрипел. Тогда в палату, толкнув Осиела, влетел Серебряков.
—Виталий…— начал было ошалевший Шипов, но Серебряков схватил его за руку и буквально выволок из палаты. Он потащил Николая по коридору к лестнице. По пути они чуть ли не сшибли ничего перед собою невидящую медсестру. Та никак на них не отреагировала и продолжала измерять шагами лестничную площадку.
У входа в здание стоял сорок первый «Москвич» белого цвета, за рулем которого сидела бледная девица с голубыми глазами. Виталий также молча толкнул Николая на заднее сидение машины, сам же сел рядом с девушкой.
—Вельда, поехали,— только сказал Виталий. Машина дернулась и выкатила за ворота.
—Я всё же хочу знать...— только и успел произнести Коля, как машина резко затормозила, и его бросило вперед. Лобовое стекло разбилось,— это в него попал окровавленный круглый предмет. То была отрезанная голова Ипполита Ипатьевича Козлова.
Последнее, что увидел Шипов, перед тем, как потерять сознание,— это маленького человека в белом перемазанном кровью халате со шрамом на правой щеке. Колени Свинцова упирались в бампер «Москвича», а в горле торчал окровавленный длинный нож, который до этого успел побывать у него в животе. Сидевшая за рулем девушка отреагировала для особы женского пола весьма быстро; она вытащила откуда-то револьвер и выпустила все шесть пуль в голову Свинцова. Кровавое месиво, оставшееся вместо головы, открыло разорванный рот и крикнуло, разбрызгивая кровь по сторонам:
—Мы еще свидимся.
Человек лицом упал на капот, разбрызгивая кровь и мозги во все стороны. Нож, всё еще торчавший из горла, с треском вошел по самую рукоять, разорвав артерию. Кровь брызнула фонтаном и залила изрешеченное пулями лобовое стекло.
Потом заорала вся улица, а Шипов отключился.
Глава XXIV
БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ
Это просто невозможно;
Мир безумен? Так и есть!
Как, скажи мне, это можно
Не свихнувшись перенесть?
В шесть часов вечера в палату номер триста тринадцать больницы, что на Ново-Вокзальной улице, вошел человек лет этак сорока. В четырехместной палате было вполне уютно, если не считать решеток на окнах. Две кровати у двери оказались не заняты. На той, что находилась справа, спал маленький старичок, а на той, что— слева, лежал с открытыми глазами обросший щетиной сорокалетний мужчина. Он посмотрел на вошедшего равнодушным взглядом.
—Вы— Николай Андреевич Семечкин?— задал свой первый вопрос вошедший.
Взгляд Семечкина (а это был именно он) оживился, но не на много.
—Я,— несколько равнодушно отвечал он.
Незнакомец взял табурет, стоявший у стены, и поставив его поближе к Николаю, сел. Потом он порылся во внутреннем кармане собственной куртки и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув его, показал Семечкину со словами:
—Ваше?
Семечкин приподнялся и сел на кровати, оперевшись спиной о подушку и вытянув ноги.
—Мое,— так же равнодушно сказал он, даже не смотря на листок.
Незнакомец спрятал лист обратно и вновь спросил:
—Всё это правда?
—Зачем вы пришли?— вместо ответа сказал Семечкин.
—Разобраться,— был ответ. Незнакомец решил представиться. Он вынул документ и раскрыл перед Николаем Андреевичем.
—Майор Сидоренко,— сказал Николай.— Вы были у меня на квартире?
—Да, были, но ничего не нашли. Пыльно и пусто. Всё на месте.— Ответил майор Сидоренко.— А где ваша жена?
—Не знаю. Меня отсюда не выпускают. Считают сумасшедшим. Почему вы вообще здесь?