— Мы дадим вам ответ завтра, фрейлейн, в десять утра. — Офицер коротко кивнул им.
Они не спеша направились к выходу, непринужденно болтая, а когда вышли на улицу, Одри тихо спросила:
— Думаешь, мы засветились?
— Вряд ли, — ответил он.
Они почти ни о чем не говорили по дороге в отель, остаток дня гуляли по улицам Триполи под алчными взглядами итальянцев, заглядывавшихся на Одри. Одри и Чарли ни на секунду не забывали о том, что они здесь под выдуманным предлогом. Чарли нервничал — не переборщили ли они, поддавшись честолюбию Одри? Правильно ли они поступили, решив взять интервью у самого Роммеля? Ведь они уже выяснили то, что им было нужно. И нечего здесь торчать, иначе информация, которую они добыли для англичан, может устареть.
— Что собираешься делать сегодня вечером? — спросил он ее в порту.
— Молиться.
Он улыбнулся. Вернувшись в отель, они поужинали и рано легли спать. Ровно в десять утра самозваные интервьюеры явились в отель, где расположился Роммель. Тот же самый офицер с прежним подозрением осмотрел их, когда они подошли к конторке. Сердце Одри снова бешено заколотилось, когда офицер вручил Чарли запечатанный конверт, который тот надорвал на ходу, пока они пересекали холл. Сообщение было весьма лаконичным — только название отеля и время встречи — 13.00.
Чарльз с изумлением посмотрел на Одри.
— Господи, нам повезло!
Три часа они слонялись по городу и обсуждали вопросы, которые должны задать Роммелю. Но когда они пришли к нему, их подготовка оказалась совершенно ненужной. Апартаменты роскошного отеля, в которых разместилась штаб-квартира Роммеля, были обставлены дорогой мебелью, лишнюю вынесли. И вот в комнату, где ждали Одри и Чарли, вошел генерал. Столкнись они с ним просто на улице, окажись он даже без формы, они все равно бы поняли, что перед ними военный человек, причем весьма высокого ранга. Казалось, он чрезвычайно рад их приходу, начал говорить лестные слова в адрес их президента, рассказал, что до войны посещал Соединенные Штаты, правда, из-за плотной программы визита не смог нигде побывать. Одри заметила у него на письменном столе фотографию скромной женщины.
— Это моя жена Люси, — сказал генерал. И по тому, как он произнес эти слова, было ясно, что он ее очень любит.
Даже в этот момент им с трудом верилось, что все это происходит наяву и Этот человек дает им аудиенцию. Генерал Роммель говорил о довоенной Германии и восторгался фюрером, похоже, он обожал его не меньше, чем супругу Люси. Чарли записывал слова генерала, из которых явствовало, что он — вояка до мозга костей. Он любил летать, с огромным интересом изучал Африку, хотя успел увидеть еще очень мало. Африканский корпус, заметил он, будет весьма важным и действенным инструментом армии фюрера. Произнеся эту фразу, генерал протянул руку к фотоаппарату Одри. Ее встревожил этот жест.
Отдавая генералу фотоаппарат, она лихорадочно припоминала, нет ли на нем какого-то знака, который мог выдать их. Нет, вроде бы они самым тщательным образом проверили все перед отъездом из Каира. Ни спичечных коробков с наклейкой, ни фирменных бланков каирского отеля, ни ключей от номера, ни, Боже упаси, — английского паспорта Чарли (он спрятал его под коврик, на котором стоял письменный стол) — ничего этого у них с собой не было.
Одри следила, как генерал берет ее фотоаппарат.
— Что-нибудь не так? — спросила она, и сердце у нее бешено ударилось о ребра.
— У меня точно такой же. Только я пользуюсь другими линзами. — Генерал пружинисто повернулся. — Сейчас я вам покажу его.
Двумя быстрыми шагами он пересек комнату, открыл ящик стола и извлек оттуда три фотоаппарата, точно таких же, как у Одри, правда, с другими линзами. Одри спросила, как он ими пользуется. Они поговорили об этом несколько минут: он объяснил, почему пользуется этими линзами и для чего ему нужны три фотоаппарата, а не один. Он увлекался фотографией, и сам с удовольствием позировал, когда Одри навела на него объектив фотоаппарата, в то время как Чарли задавал генералу последние вопросы.
— Вы еще услышите о подвигах Африканского корпуса, друзья мои, — сказал он им на прощание.
— Не сомневаюсь. — Одри одарила его милой, почти искренней улыбкой.
Когда они выходили из отеля, Одри взглянула на Чарли.
Это невероятный успех, и они оба были под сильным впечатлением от этой импровизированной встречи.
— Это может показаться ужасным, но он мне понравился.
— И мне. — Его поразила открытость генерала. Конечно, он и словом не обмолвился о планах военных действий Африканского корпуса, но по поводу всего прочего был словоохотлив.
Испытывать ненависть к Роммелю после такого интервью было просто невозможно. Что называется, из первых уст они теперь знали об основных его привязанностях: он обожал свою жену, армию и фотоаппараты (скорее всего именно в этой последовательности). Он был военным до мозга костей.
Вернувшись в отель, они сложили вещи, расплатились и поехали в порт, Чарли решил, что возвращаться в Каир сухопутным маршрутом опасно — лучше нанять небольшую рыбачью лодку. В поисках ее они провели несколько долгих часов, наконец им удалось столковаться с хозяином суденышка, согласившимся подбросить их в Александрию за бешеную сумму. Они отчалили на заходе солнца. Чарли обнял Одри за плечи, он молил Бога, чтобы Роммель ничего не заподозрил и не послал за ними погоню. Но даже если и пошлет, думал Чарли, никакого криминала нет в том, что они плывут в Египет. В конце концов, они же американские корреспонденты, погоня за «жареным» — их ремесло. Чарльз вспомнил, что генерал даже не поскупился на похвалы в адрес Одри: «Так далеко от дома уехала, в такое опасное место попала, — сказал он, — такая милая молодая женщина! Просто молодчина».
На обратный путь у них ушло три дня. В Александрии они наняли джип, доставивший их в Каир. И когда наконец они увидели отель «Шепард», он показался им миражом в пустыне.
Одри принялась визжать от восторга, а в отеле она обняла Чарли, от возбуждения захлебываясь смехом.
— Получилось! Получилось!
Чарли попросил поубавить восторги, но сам находился в таком же приподнятом настроении и через час вместе с Одри направился к генералу Уэйвеллу. Они задержались в номере лишь для того, чтобы принять душ, переодеться и извлечь из тайника под ковром паспорт Чарли. Им до сих пор не верилось, что они взяли интервью у Роммеля.
Уэйвелл играл в гольф в спортивном клубе «Регира» и явно обрадовался появлению Чарльза, хотя появление Одри несколько озадачило его. Чарли сразу признался, что Одри вместе с ним ездила в Триполи Уэйвелл побагровел, его отнюдь не обрадовало сообщение Чарльза. Но вот Одри протянула генералу две фотопленки и посмотрела ему в глаза.
— Сэр, мне кажется, вам должен понравиться отснятый материал.
Генерал перевел взгляд с нее на Чарльза:
— Я и не подозревал, что вы работали в паре, Паркер-Скотт.
Чарльз хотел было ответить, что и сам был удивлен, обнаружив это, но промолчал, решив, что генерал не оценит по достоинству его шутку. Они проследовали за ним в его персональную комнату, он запер дверь и повернулся к ним, — Ваше счастье, что оба уцелели. — — Он с упреком посмотрел на Чарли. — Немцы могли взять ее заложницей, если бы усомнились в вашей версии.
В этот миг Чарли был готов задушить Одри, но ограничился тем, что сокрушенно склонил голову.
— Сэр, мы все узнали.
В тесной комнатке воцарилась тишина.
— Кто же это?
— Генерал Роммель.
Лицо Уэйвелла озарила улыбка.
— Вот дьявол! — Он сузил глаза. — Вы его лично видели? Вы уверены, что это он?
Одри отвернулась, она с нетерпением ждала, когда он увидит фотоснимки.
Чарли ответил:
— Да, сэр. — И, не сдержав улыбку, добавил: